Призраки Пустоши. Сергей Зайцев
воинской специальности свои «иждивенцы» – чипы с боевыми программами, расширяющими возможности человеческого сознания в соответствии со спецификой профессии. Пилоты боевых роботов кичатся «мехвоином», штурмовики-пехотинцы молятся на своего «голема», а асы воздушных боев прочно подсажены на… да неважно. Предназначение-то у всех них, в общем-то, одно, только с широкими вариациями – выжить. Выжить и выполнить поставленную задачу. В соответствии с условиями, которые накладывает специальность. У особистов почетом пользовался «лазутчик».
Лимсей прислушался к своему состоянию. Ничего вроде не болит. Дыхание тяжелое, но принудительно ровное, а вспотел просто зверски. Едкий пот капал с бровей, заливал глаза, рубашка под форменной курткой промокла и липкой тряпкой прикипела к спине и груди – мерзкое ощущение. Слабое движение воздуха, пропитанного запахом отсыревшего бетона, холодило разгоряченное лицо.
Прима-майор смахнул пот со лба, и прикосновение показалось ему подозрительно клейким. Посмотрел на пальцы, вымазанные в чем-то вязком, выглядевшем в инфрарежиме, как сгусток расплавленного янтаря. Кровь. Вот гадство. Он осторожно ощупал лицо, морщась. Кожу, стянутую коркой крови, защипало. Видимо, при падении приложился. Пальцы потянулись выше, коснулись макушки, вымазавшись в запекшейся крови еще больше. Так и есть, макушка распухла. Что-то раскроило ему кожу на голове, отправив в нокаут и тем самым заставив включиться «лазутчика». Боли же не было по простой причине – у особистов высокого ранга продвинутый лоцман совмещен с автоматической миниаптечкой и специализированным чипом. Главное, заранее заложить параметры срабатывания нужных программ, и все остальное они сделают сами. Так и случилось. Как только Лимсей лишился сознания, запустился «лазутчик», снял биомедицинские показатели докторской утилиты, вколол ядреную смесь из боевого наркотика с регенерином, поднял его на ноги, и заставил двигаться, хотя его сознание после удара по черепу витало наполовину где-то в заоблачных далях. Видимо, что-то обвалилось со свода. Остается радоваться, что это «что-то» не убило его напрочь.
Лимсей машинально пошарил по карманам куртки и брюк, сам не понимая, что ищет. Носовой платок в нагрудном кармане. Лазерное стило для операционного голоэкрана рядом. Флэшка с секретной информацией о разработках в Лабе. Слил заранее, на всякий случай. Энергоэлемент для станнера… Вспомнив об оружии, сразу опустил руку к бедру. Пусто. Где-то потерял. Лимсей отстраненно выругался, соображая, что делать дальше. Соображалось как-то мутно. То еще путешествие, подумал Лимсей. Почти два часа двигаться в каком-то сумеречном состоянии, словно робот, не осознавая, что делает. Но главное, что шагал. Не потерял времени. Просто Лимсей не любил себя чувствовать так, словно он неодушевленный механизм. Ему нравилась хорошая деятельная злость – его привычное состояние души и отношение к миру. Да, именно это ему и нужно – злость.
Почти не колеблясь, Лимсей отключил «лазутчика» – тот сделал свое дело. Злость – это хорошо. Злость концентрирует