Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное. Ольга Ерёмина
дальше, вдоль обнажения. Немного выше вдоль по реке мне удалось найти незасыпанные выходы пластов. Заложив здесь небольшую раскопку, я собрал значительное, сравнительно с площадью раскопки, количество костей стегоцефалов. Обследовав обнажения на несколько километров вниз и вверх по реке, я установил границы выходов костеносного пласта. Таким образом миссия моя здесь была закончена. Тщательно запаковав добытое и отправив ящики, я отправился в шестидесятикилометровый переезд до другого местонахождения, севернее описанного, также на берегу р. Ветлуги. Здесь опять знакомая масса серого песка, знакомые обрывы. Осыпь здесь была более богата, и уже в ней удалось собрать много костей.
На крутом обрыве под церковью была заложена раскопка. Несмотря на тщательную разборку костеносного пласта, были найдены только две небольших кости стегоцефала. Жаль потраченного времени и усилий. Ну, что ж, надо закончить. «Кончай, ребята!» – обратился я к рабочим и в последний раз ударил киркой по краю нашей выемки. Отвалился кусок плиты, и на нём – череп стегоцефала. Вот вам счастье охотника за ископаемыми! Выше по реке, на самой северной границе костеносного пласта, была заложена вторая раскопка, где также удалось найти несколько крупных костей»[62].
На север от Ветлуги – лесные дебри. В деревнях мужики в синих картузах толковали, что редко теперь кто ходит через сузём – волоки, мол, с южной опушки на северную совсем заброшены, через некоторые можно пройти лишь зимой на лыжах, и то со сведущим человеком. Иван внимательно прислушивался к беседам, заинтересованно спрашивал, пока не выяснил, что сузёмом на границе костромских, нижегородских и северодвинских земель называют дремучие болотистые леса, покрывающие Северные Увалы – водораздел между реками, бегущими к Северному Ледовитому океану, и теми, что впадают в Волгу. Вдоль больших рек распаханных земель больше – с юга сузёма сеют хлеб, с севера лён, на маленьких же речках сузём начинается сразу за краем поля. В глухих дебрях обитают волки, медведи, лоси.
Иван направился на север до притоков Юга древним путём – через сузём.
Белые илы Богдо, в которых содержались ископаемые остатки, лежали под самой крышей одинокой горы, наверху. Здесь, на севере, тоже есть горы – не крутые и не высокие, но от этого не менее ощутимые – благодаря течению рек. Северные Увалы. Где находится высшая точка? Вот, в Никольском уезде, к югу от Устюга. 293 метра. Там реки, вытекающие из болот сузёма, быстры, берега – обрывисты. Ивана заинтересовала речка Шарженьга[63], истоки которой располагались ближе всего к высшей точке Увалов.
Огромные ели нависали на дорогой, редко встречались сторожевые избы. Телега долго вползала на едва заметные глазу, но ощутимые для лошадей угоры. Наконец добрались до Никольска. От Никольска на Великий Устюг ведёт старый, кое-где вымощенный булыжником тракт, по которому на телеге Иван добрался до отворотки на Калинино.
В дневниках Ефремова название этой реки пишется без мягкого знака.