Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное. Ольга Ерёмина
перехваченном широким зелёным поясом, в красных, с загнутыми носами сапогах, возлежит он на пёстрой войлочной тахте, облокотившись на левую руку. Вокруг него танцуют рабыни – белые, чёрные и жёлтые. Текст поздравления обличает Ефремова как довольно искусного поэта:
В день ангела, светлейший хан,
Примите наши пожеланья –
Петрографический туман
Вам променять на жён лобзанья,
И Лейтца строгий окуляр
С теченьем лет Вас окривящий,
На ветра свист, степной пожар,
На скачку с саблею блестящей.
Какая скука ортоклаз
И призмы Николя вращенье!
Сердца прекрасных дам о Вас
Хранят иное представление.
В кругу почтительных рабынь
И жён нагих и робко-страстных,
В палатке на краю пустынь
Вы возлежите так бесстрастно.
И так чарующе хорош
В подушках профиль Ваш разбойный,
За поясом гиссарский нож,
Блестящий в полумраке знойном.
В степи, отвагою полны,
Войска стоят, готовясь к славе,
Ну, право, Вы не рождены
Для изученья древней лавы.
Итак, было решено отправить Лесючевскую и Арсеньева на телеге с грузом в посёлок Тупик, откуда должен начаться сплав. Ефремов и Новожилов оставались ждать третий груз.
Телеграммы летели из Могочи в Иркутск и Москву, оттуда – в Могочу.
Наконец выяснилось, что третий груз благополучно проследовал Иркутск, но до Могочи не добрался: пропал, исчез, потерян железной дорогой – или кем-то украден? Это так и осталось невыясненным.
Новых средств институт не давал, Иван Антонович проявлял чудеса изобретательности, подыскивая замены снаряжению.
Нужно было два листа железа, чтобы изготовить печки для палаток. Новожилов отправился с отношением к начстройучастка. Тот ответил, что железа выделить не может, но дал совет: подите, мол, к складу и украдите! Увы, будущий горный инженер и выдающийся палеонтолог оказался бездарным вором.
В сарае лежали полученные продукты – мука, крупы, сахар. Однажды, закончив пересчитывать снаряжение, Ефремов и Новожилов легли спать в три часа ночи. Вдруг кто-то начал тихо ломать крышу. Охраняя свою «факторию», владельцы продуктов держали пистолеты заряженными. Симба начал стрелять через крышу – и грабитель, скатившись в город, удрал через забор. Утром оказалось, что доски крыши изрядно пробиты стрельбой – прямо-таки решето.
Однако не ждёт, тает короткое забайкальское лето… Можно было бы вернуться, но Ефремов знал: в 1935 году Палеонтологический институт переводят в Москву, а на тридцать седьмой год намечен XVII Международный геологический конгресс, на котором непременно будет секция палеонтологов. Предстоит колоссальная работа: перевезти в Москву экспонаты музея и на новом месте смонтировать их, провести подготовительную работу по приглашению