Серебряный век. Лирика. Анатолий Мариенгоф

      Позабудь соловья на душистых цветах,

      Только утро любви не забудь!

      Да ожившей земли в неоживших листах

      Ярко – черную грудь!

      Меж лохмотьев рубашки своей снеговой

      Только раз и желала она, —

      Только раз напоил ее март огневой,

      Да пьянее вина!

      Только раз оторвать от разбухшей земли

      Не могли мы завистливых глаз,

      Только раз мы холодные руки сплели

      И, дрожа, поскорее из сада ушли…

      Только раз… в этот раз…

      Облака плывут так низко,

      Но в тумане всё нежней

      Пламя пурпурного диска

      Без лучей и без теней.

      Тихо траурные кони

      Подвигают яркий гнет,

      Что – то чуткое в короне

      То померкнет, то блеснет…

      …Это было поздним летом

      Меж ракит и на песке,

      Перед бледно – желтым цветом

      В увядающем венке,

      И казалось мне, что нежной

      Хризантема головой

      Припадает безнадежно

      К яркой крышке гробовой…

      И что два ее свитые

      Лепестка на сходнях дрог —

      Это кольца золотые

      Ею сброшенных серег.

      О, не зови меня, не мучь!

      Скользя бесцельно, утомленно,

      Зачем у ночи вырвал луч,

      Засыпав блеском, ветку клена?

      Ее пьянит зеленый чад,

      И дум ей жаль разоблаченных,

      И слезы осени дрожат

      В ее листах раззолоченных, —

      А свод так сладостно дремуч,

      Так миротворно слиты звенья…

      И сна, и мрака, и забвенья…

      О, не зови меня, не мучь!

      Под грозные речи небес

      Рыдают косматые волны,

      А в чаще, презрения полный,

      Хохочет над бурею бес.

      Но утро зажжет небеса,

      Волна золотится и плещет,

      А в чаще холодной роса

      Слезою завистливой блещет.

      Золотя заката розы,

      Клонит солнце лик усталый,

      И глядятся туберозы

      В позлащенные кристаллы.

      Но не надо сердцу алых, —

      Сердце просит роз поблеклых,

      Гиацинтов небывалых,

      Лилий, плачущих на стеклах

      Я хотел бы любить облака

      На заре… Но мне горек их дым:

      Так неволя тогда мне тяжка,

      Так я помню, что был молодым.

      Я любить бы их вечер хотел,

      Когда, рдея, там гаснут лучи,

      Но от жертвы их розовых тел

      Только пепел мне снится в ночи.

      Я люблю только ночь и цветы

      В хрустале, где дробятся огни,

      Потому что утехой мечты

      В хрустале умирают они…

      Потому что – цветы это ты.