Повести о дружбе и любви. Анатолий Алексин
ужасное было еще впереди!
Зал у нас в школе на пятом этаже. Мы с Левой медленно поднимались по лестнице. А навстречу нам, сверху, на высоких каблуках сбегали старшеклассницы – как-то бочком, бочком, как всегда сбегают по лестнице. Перед вечерами и балами в школе всегда начинается девчачья беготня сверху вниз: кого-то ждут, кого-то высматривают… Десятиклассницы чуть не сшибали нас с ног.
Лева задумался. «Углубляется в музыкальные образы!» – решила я. И была очень рада: мне хотелось, чтоб в этот вечер он играл так замечательно, как никогда!
Один раз Лева поднял на меня глаза.
– Не отвлекайся! Не отвлекайся! – сказала я.
И вдруг он спрашивает:
– Самые пожилые учителя, как правило, работают в старших классах?
Леве иногда приходят в голову весьма неожиданные мысли.
– Да, – отвечаю я. – А что?
– А старшеклассники учатся чаще всего на самом верхнем этаже?
– У нас на пятом… И что из этого?
– Странно как-то… Непродуманно получается: старые люди по десять раз в день должны подниматься наверх без лифта.
Нашел о чем думать перед ответственным выступлением! Представляете?
Да, иногда моему Леве приходят в голову самые неожиданные мысли. Вот, помню, однажды мы ехали с ним в троллейбусе. Троллейбус набит битком. Останавливается возле университета, студенты рвутся к дверям, опаздывают, как обычно. Один парень в очках спрашивает у Левы:
– Выходите или нет?
А тот поворачивается, улыбается и говорит:
– Вы здесь учитесь? Интересно, на каком факультете?
Водитель уже двери-гармошки распахнул, все лезут к выходу, а он: «На каком факультете?»
Представляете?
Лева, конечно, со странностями. Но может быть, так и надо? Все великие люди были немножечко не в себе.
На пятом этаже нас встретил Роберт-организатор. Вниз он, конечно, не мог спуститься! Это было бы для него унизительно. Роберт даже не поздоровался, не познакомился с Левой: он не любит терять время по пустякам. И сразу заговорил в своей обычной манере, опуская глаголы:
– Инструмент с вами? Аккомпаниаторша тут, давно…
– Проверяет рояль! – вмешался какой-то старшеклассник. – Три клавиши западают. Всего три! Сколько там еще остается?! А она так вздыхает, словно нет ни одной целой. Это же школьный рояль: на нем все классы, от первого до десятого, что-нибудь одним пальцем выстукивают. Надо понимать: специфика местных условий…
– Теперь все прекрасно, – сказал Роберт. – Первое отделение в порядке. За кулисы!
Лева побрел за кулисы.
– Ты – в зал! – скомандовал Роберт.
Я пошла в зал.
Свободных мест уже почти не было. Только в предпоследнем ряду.
Я села, а на стул слева от меня должен был сесть Лева после своего триумфа на сцене. Я положила на это место платок.
– Разрешите высморкаться!
Сзади загоготали. Я обернулась и увидела старшеклассника Рудика – известного на всю школу балбеса, который паясничал