В сердце моря. Трагедия китобойного судна «Эссекс». Натаниэль Филбрик
года юнга жил на полном обеспечении и получал опыт, достаточный, чтобы начать карьеру китобоя.
В конце июля все работы на палубе «Эссекса» были завершены, вплоть до нового соснового настила и кухни. На какое-то время, вероятно, еще до того, как Никерсон стал членом экипажа, судно положили набок, чтобы заменить медные части. Чтобы накренить корабль, использовались огромные тали, тянувшиеся от мачт к верфи. Обнаженное днище было обито медью, чтоб защитить его от морских моллюсков. Те с легкостью могли бы превратить четырехдюймовый дубовый корпус в мягкую пористую фанеру.
«Эссексу» уже исполнилось двадцать лет – та критическая точка, когда многие суда начинают претерпевать серьезные реконстукции. Китовый жир служил своего рода консервантом, и большинство китобойных судов оставались на плаву дольше, чем обычные торговые суда. Но и здесь существовали свои пределы. Гниль, древоточцы и так называемая «усталость железа», в результате которой металлические крепления судна ослабляли дубовый каркас, – все это создавало потенциальные проблемы.
Другим поводом для раздумий стали все удлиняющиеся рейсы вокруг мыса Горн. «Если корабль слишком долго ходит в море без капитального ремонта, – напишет Овид Мейси в своем журнале, – срок его жизни сокращается». И в самом деле, во время своего последнего рейса у берегов Южной Америки «Эссекс» был вынужден потратить несколько дней на ремонт. Это был старый корабль, подхваченный новой эрой китобойного промысла, и никто не знал, сколько еще он продержится.
Владельцы никогда не вкладывали в ремонт судна больших денег, а это было жизненно необходимо. Они разве что перестраивали надводную часть судна, но оставалась часть ниже ватерлинии, ремонт которой либо откладывался на потом, либо и вовсе игнорировался. Тем летом главные владельцы корабля, Гидеон Фолджер и сыновья, ждали прибытия нового, гораздо большего китобойного судна, «Авроры». Это был не самый лучший момент, чтобы потратить кругленькую сумму на ремонт такого старого корыта, как «Эссекс».
Судовладельцы Нантакета в своей бескровной манере могли быть столь же жестокими, как и любой китобой. Они могли вести себя как квакеры, но это не мешало им с убийственным воодушевлением гнаться за прибылью. В «Моби Дике» один из владельцев «Пекода», Билдад, – набожный квакер, что не мешает ему обирать моряков (он предлагает Измаилу одну семьсот семьдесят седьмую часть выручки). С Библией в одной руке и гроссбухом – в другой Билдад напоминает тощего квакерского Джона Рокфеллера, думающего только о том, во что ему станет отправка судна и сколько он получит по его возвращении.
Некоторые эксперты утверждают, что квакеры не столько привели Нантакет к процветанию и благоденствию, сколько стали корнем всего дурного, что процветало в деловой практике нантакетских судовладельцев. Уильям Комсток написал пространный отчет о своем путешествии в Нантакет в 1820-х годах: «К сожалению, гнев, который квакерам запрещено проявлять внешне,