Как управлять Вселенной, не привлекая внимания санитаров. Артем Бестер
водолазки. Картину довершали синие джинсы и салатово-оранжевые кроссовки. Незнакомец подошел к столу и замешкался.
– Прошу вас, – произнес Мэлор, отодвигаясь в сторону от еды. – Надеюсь, я вам не помешаю?
Молодой человек, не проронив ни звука, сел и пододвинул к себе тарелку с салатом.
– Меня, кстати, Мэлор зовут. А вас?
– Эд, – еле слышно произнес незнакомец.
– Что? Простите, я не расслышал?
– Меня зовут Эд. Сокращенно от Эдуарда.
– Очень приятно. Так я вам не помешаю? – повторил вопрос Мэлор.
– У вас странное имя, не русское? – ответил вопросом на вопрос новый знакомый.
Мэлор улыбнулся.
– Такое мнение в отношении моего имени – распространенная ошибка. Мэлор – советское имя в чистом виде. Расшифровывается как Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская революция.
Эд изобразил некое подобие улыбки и в два глотка уполовинил содержимое пивного бокала. Подошла официантка и принесла заказ Мэлора.
– Вы слишком молоды для такого имени. Как вы его получили? – спросил Эд, как только официантка отошла.
Мэлор улыбнулся. Эту историю он рассказывал очень часто, и она ему никогда не надоедала. Решив не отставать от Эда, он тоже основательно приложился к пиву.
– Моего деда, по материнской линии, звали Иван Иванович, и он очень переживал по этому поводу. Имя и отчество казались ему воплощением деревенского быта. Дед считал, что именно из-за них у него не пошла карьера по партийной линии. Хотя, должен заметить, он занимал крупный пост в Министерстве путей сообщения в Петрозаводске, а потом и в Москве. А еще, как вы, наверное, догадались, он был убежденным коммунистом. Поэтому мою маму зовут Октябрина, а меня дед решил назвать Мэлор. В то время родители только начинали заниматься мебельным бизнесом и подумывали об открытии магазинов в Подмосковье, а у деда в столице имелись большие связи. Так мое имя стало предметом торгов в семейном бизнесе.
– А я так понимаю, бизнес в Москве пошел? – вполне серьезно спросил Эд.
– Насколько я знаю, да, – кивнул Мэлор, придвинул к себе тарелку с салатом и грустно добавил: – Мы с отцом давно не общались.
Некоторое время они ели молча. Изредка Мэлор поглядывал на нового знакомого, пытаясь понять: догадывается ли тот о своей болезни. Судя по всему, Эд погружался в пучину безумия впервые. Он сильно нервничал, был замкнут и неухожен. А этот потухший взгляд! В клинике такой встречался у каждого второго. Наверняка он сейчас напуган, растерян и не знает, что делать. Его состояние было знакомо Мэлору до звона колокольчиков в висках. Удивительно, но первый человек, с которым он познакомился после побега, оказался шизофреником. Пусть начинающим, но шизофреником.
– Послушай, Эд, – произнес Мэлор, переходя на «ты». – Знаю, мои слова прозвучат нелепо, но я все же скажу. То, что ты сейчас чувствуешь – мне знакомо. Я сам через это проходил не раз. Сейчас ты не понимаешь, что происходит вокруг, и тебе страшно.