Друзья и недруги, как снадобье от скуки. Натали Тумко
Шантрель, а Шанель.
– Да?.. – он уже потерял интерес к коробку. – Ну, ладно. Слушай, подарки подарками, а я вообще-то за тобой.
– Куда-то идти? – заныла я. – А я так хотела посмотреть телевизор, побездельничать и пораньше лечь спать… Ну, в крайнем случае заняться уборкой.
Шантрель помотал головой.
– Только не сегодня! У меня большие планы на этот вечер!
– Я сейчас поспорить готова, что это как-то относится к будущему турниру?
– Не только, – не стал отнекиваться Шантрель. – Но главное – это пикник. И не говори, что не любишь пикники – это ты меня им научила!
– Много ума – жевать на природе, – проворчала я.
Однако предложение звучало заманчиво. Я обреченно вздохнула и кивнула головой.
– Хорошо, пойдем. Только переоденусь.
О чем было спорить? Лишняя трата энергии, все равно меня переубедят «ради моей же пользы», поскольку вечер – не мое время. Вечером в спорах я часто уступаю, и некоторые (почти все, кто меня знает) этим беспардонно пользуются.
Если подумать… уступаю я не только по вечерам. Споры – вообще не моя стихия, наверное от того, что точка зрения для меня – понятия некоего ограничения. А ограничения как таковые для фантазера – все равно, что проф-непригодность.
Разговор о турнире зашел не зря. После того, как Шантрель попал в Город Героев он стал регулярным участником состязаний и в большинстве из них побеждал. Нельзя сказать, чтобы победы давались ему легко, каждый раз это был серьезный труд, и я, как лентяй с большим опытом, понимала его с трудом.
Конечно, приятно, когда твой парень выходит победителем, но люблю-то я его не за это. И если пару раз сильнее окажется соперник – что ж, не беда. Однако Шантрель считал иначе. Любое поражение принималось им в штыки. Перед состязанием он мало того, что тренировался с утра до ночи, так еще и шарахался по различным мирам, отыскивал храмы, к месту и не к месту приносил дары различным богам, прося их о победе.
Свой маниакальный страх перед поражением он объяснял логикой естественного отбора: мол, пока он лучший, он может претендовать на то, что ему нравится (и на меня в том числе).
Я возражала, что нельзя быть лучшим во всем. Он говорил, что мне не понять, потому что я – совершенство. Это была грубая лесть, но срабатывало безотказно: я расплывалась в улыбке, и Шантрель выходил из спора, если не победителем, то уж точно тем, за кем всегда оставалось последнее слово. Ну как, скажите, возразить на такое? Начни я переубеждать – глупо и без толку. Да и составляющая спора была как-то мелковата – ну, нравится человеку выигрывать, так ведь без обмана, без подлости он это делает, исключительно на собственном опыте и везении.
– Я готова, – сообщила я.
– Удивительно, я даже не успел устать.
Тут Шантрель напрасно ехидничал – собиралась я всегда быстро. Привычка сказывалась.
Любимый взял меня за руку, а потом шагнул в один из многочисленных миров, где ждал нас обещанный пикник.
До пикника, разумеется, следовало внести вклад в удачу на предстоящем через неделю турнире: