Воспитанник Шао. Том 1. Сергей Александрович Разбоев
и липкий от годов лишай. Лианы пугалом свисают со стен, не надеясь на живительную поддержку. Можно смотреть на пагоду с расстояния семьсот—восемьсот шагов и не увидеть ее. Низенькая. Трехъярусная. С боковыми пристройками. Закрученные углы крыш круто вписываются сказочными драконами в рельеф небогатой декорации. Не сразу отличить их опытному глазу. Уступы, изломы гор объединяют храм с общей какофонией серости и обыденности, приглушенности звуков. Только одна дорога подходит к воротам. Местами до того сжимаются кряжистые подножия гор, что не каждый грузовичок рискнет протиснуться между базальтовыми выступами. Сама обитель не выглядит солидной, крепкой, но стоит удобно.
Единственная дорога змейкой вьется меж невысоких гор и одичалых холмов, увозя неприятное ощущение свидания со здешней местностью на удало иную равнину, где среди радостной зелени и многочисленных деревень быстро забываешь богом и людьми заброшенный убогий утолок сокрытой земли.
Немного осталось их, таких серых, неназойливых, живущих своей, никому не известной, размеренной, не интересной для мирян жизнью. Тишина, мудрый покой, философская мысль царят в тех местностях. Они не интересуются миром – и мир ими. В добре и сожительстве.
Страна оглушающих контрастов и раздражающих противоречий.
Следует оговориться: тот, о ком идет речь, еще не мог относиться к элите признанных мастеров. Не мог в силу своей молодости. Но, благодаря полному вживанию в курс подготовки, воспитываемое отшельничество выделило его из строя братьев.
Наставники Шао были более прогрессивны, чем настоятели других монастырей, но и они не торопились делиться высшими секретами и таинствами единоборства. Каждая школа, секция, тем паче монастырь, секта свято берегут боевые секреты, бдительно следят, чтобы они не покидали стен их залов.
Но в отношении с русским настоятель Дэ постепенно отошел от неписаных законов сохранения боевых тайн. Своим долгим вдумчивым взглядом сознавал, что в его руках то зерно, которое по всходу радует глаз, и что плоды будут самого надежного свойства.
Он начал заниматься ребёнком, когда тому было около трех лет, проникся к сироте отцовской привязанностью. Сам себе судья, Дэ видел незаурядные способности мальчика, его увлеченное желание и признание того, что пустое время, выпавшее на его дни, полезно занять тем, чего требуют отцы. Рус прочно схватывал на лету и быстро разучивал новое. Уже в первые годы настоятель понял, что сможет вырастить из ученика человека сильного и телом и духом. Он так вжился в свои думы, что со временем незаметно для себя выявил, что это и есть высокая мечта – дело всей жизни.
Что же мальчик?
Что этот, появившийся на свет разум, попавший в условия, во многом отличные от судеб его сверстников?
Детство.
Что мог видеть и слышать в монастырских стенах окруженный молчаливыми людьми ребенок, если он не часто видел даже своего духовного отца – настоятеля монастыря.
Серые стены, небольшой двор, безрадостная местность, где, вопреки принятым представлениям, восход и заход жизнеутверждающего светила неполно радует глаз расцвечивающими