Агония Веймарской республики. Антон Попов
уже 1040 марок, а еще через месяц – все 1300… Наступающий год не предвещал ничего хорошего – к февралю германскому правительству предстояло найти где-то еще 500 млн золотых марок для выплаты следующего транша репараций. В противном случае на горизонте снова начинала маячить угроза занятия французами Рура… Правительство снова обратилось за помощью к английским банкам, но их ответ был неутешительным. Прежде чем вести речь о выдаче новых кредитов, англичане потребовали, во-первых, навести порядок в государственных финансах (хотя бы сбалансировать бюджет), а во-вторых – достичь какого-то приемлемого соглашения с французами. То и другое было в той ситуации абсолютной утопией. Тем не менее, начавшийся в Лондоне в декабре очередной раунд англо-французской конференции дал немцам небольшой лучик надежды – потому что вскоре после его открытия стороны сделали совместное заявление, в котором признали предстоящий февральский транш нереалистичным. Этого хватило, чтобы марка откачнулась назад к уровню 751.
Тем не менее, надо понимать, что вздох облегчения был весьма относительным. Колебания марки чуть вверх или чуть вниз могли огорчать или радовать политиков и финансистов. У простых немцев был куда более наглядный и насущный индикатор состояния экономики – уровень цен. За прошедшие восемь лет (с 1913 года) цена ржаного хлеба выросла в 13 раз, говядины – в 17, сахара, молока, свинины и картофеля – в среднем в 25, сливочного масла – в 33. И это были официальные цены, в реальности все это можно было купить лишь где-то на треть дороже. Причем примерно 30 % этого роста цен приходилось на последние два месяца 1921-го. Понятно, что в такой ситуации правительство было даже больше обеспокоено опасностью народных волнений, чем назревающим дефолтом. Правящая верхушка и олигархи-промышленники безостановочно искали врага, которого можно было бы назначить ответственным в глазах народа. Виновными назначались то коварные происки зарубежных врагов, то более или менее анонимные «спекулянты» внутри Германии (стремление тех, у кого хоть какие-то деньги водились, потратить их поскорее лишь добавляло остроты к массовому недовольству и ощущению, что кто-то жиреет, пока простые немцы голодают – в Баварии даже попытались принять закон против обжорства).
Между тем, столь обнадежившая было Германию Лондонская конференция завершилась без особых результатов. Вопрос о репарациях отложили на после Нового года, когда была назначена еще одна конференция – в Каннах. Каннская конференция в итоге постановила предоставить Германии мораторий на репарационные выплаты сроком на два месяца (январь и февраль 1922 года), но после завершения этого периода обязать немцев выплачивать по 31 млн золотых марок каждые 10 дней. На этом фоне марка опять начала падать, достигнув в конце января показателя в 850 марок за 1 фунт.
По сути, Германия продолжала неудержимо сползать по скользкому склону к краю пропасти. Она отчаянно брыкалась, цеплялась за каждую кочку, иногда ей удавалось немного притормозить