Игра в античность. Игорь Ягупов
взором далекие скалы, гавань, дворец и женщину, встречающую мужа из дальнего похода…
– Как я всегда говорил, – голос отца вывел ее из оцепенения, – твои предсказания не стоят и дырявого хитона. Порадуйся же вместе с нами победе. Сегодня во дворце будет пир. Оденься в праздничные одежды, пригуби чашу вина, признай, что все закончилось вовсе не так, как ты вещала.
– Все еще далеко не закончилось, – пробормотала Кассандра, – хотя конец действительно близок. Но он не порадует тебя, отец. И этот ночной пир будет для тебя последним.
– Прекрати! – владыка Трои вздрогнул, его подслеповатые старческие глаза наполнились мукой и гневом. – Ты не умеешь ничего, кроме как предсказывать голод, мор и разрушение города. Надо было выдать тебя замуж. Супружеское ложе заставило бы тебя смирить свои фантазии и заняться чем-то более приятным, чем постоянное брюзжание и гневление богов со светлого Олимпа.
– Полно, отец! – Кассандра почти задыхалась от гнева. – Может быть, для кого-то Олимп и светел, но только не для нас. Разве ты забыл: ни златокудрая Афродита, ни сребролукий Аполлон, ни стремительная Артемида, ни даже свирепый и грозный Арес не смогли помочь нашим воинам в битве. Не защитят они нас и от хитрости могучей Паллады.
– Не упоминай имена богов без приношения должной жертвы! – грозно молвил Приам, в испуге отступая от дочери.
– Отец, вели проломить брюхо деревянному коню данайцев, – взмолилась Кассандра. – И ты увидишь, что в нем прячутся воины. Собирайте всех, кто может держать оружие, ведите их к городской стене, к пролому. Ночью весь флот Эллады будет у наших берегов.
– Замолчи, замолчи! – замахал руками старик. – Я вижу, состояние твое безнадежно. Ты рождена для того, чтобы гневить богов и насылать на наши головы их немилость. Никто из троянцев не прикоснется к дару, сработанному великой дочерью Зевса. Довольно уж тебе гневить необорную Афину. Не позволю. Более не позволю. Сиди в своей келье и не мешай нам праздновать победу.
– Я вижу пламя над городом. Пламя. Этой же ночью, – Кассандра исступленно бросилась отцу в ноги. – Вели пронзить брюхо коня копьями, приведи воинов на городские стены, пусть горожане залатают пролом.
– Пламя? – Приам опять захохотал, но теперь смех его был не радостным, а злобным, каркающим: – Выгляни в окно, глупая женщина! Там дождь. Борей пригнал с Эвксинского Понта тяжелые тучи. Никто не разожжет пожар в городе этой ночью, даже если бы обмазал дома смолой. Твои видения противоречат рассудку. А значит, и другим твоим предсказаниям цена – разбитый глиняный ритон.
– Неужели ты думаешь, что у Афины не хватит слов, чтобы убедить своего отца рассеять тучи? – Кассандра, стоящая перед Приамом на коленях, в гневе вскинула голову. – Ты просто глуп!
– С меня хватит, – владыка Трои с размаху отпустил дочери пощечину и вышел из комнаты, гневно задернув полог.
По лицу Кассандры текли горькие слезы. Она поднялась