Ворота. Константин Белослудцев
и позволить животным инстинктам завладеть сознанием, но годы намеренного избегания и отрицания всего подобного дали о себе знать.
Справившись с еще одним жизненным соблазном, Дима облегченно вздохнул и направился к дому, окна которого приятно светились в сумерках заходящего солнца. Баню построили на удивление далеко от жилища, поэтому Дима решил собрать еще немного щавеля и, занимаясь этим делом посреди канонады шумящих сверчков, невольно замечтался. О такой девушке, как Алиса, многие могли только мечать в своих самых потаенных желаниях, а ему нужно было лишь позволить ей приблизиться к себе, и тогда Алиса стала бы его девушкой. Были бы у них замечательные дети, свой собственный дом, общая работа, которая нравилась бы им обоим…
– Наверно, мы были бы хорошей парой, – сказал Дима в вечер, – Алиса красивая, умная, добрая… Что мне еще нужно?
Спустя долгое время жизни Святого Рыцаря он просто не мог позволить себе сблизиться с девушкой. Исход событий, в результате которых он стал бы ее парнем, рассматривался им, как предательство своих собственных интересов и побуждений. Но юноша знал, что дальше так продолжаться не может. «Пускай нам не суждено быть вместе, – подумал Дима, – Но мы можем быть хорошими друзьями. Да, точно! Я буду дружить с Алисой так, будто она и не девушка вовсе. Да и за год в Латине я ни с кем нормально не сдружился. Пусть Алиса будет моим другом. Думаю, это хоть немного успокоит ее».
Такое вдруг появившееся из воздуха решение приободрило его, и домой он вернулся в бодром расположении духа. Расправив для Алисы диван, он постелил на него чистое постельное белье, взбил подушку, чтобы она стала мягкой и пушистой, а затем проделал то же самое со своей кроватью.
Пока Дима готовился ко сну, Алиса вышла из бани и, увидев расправленный для нее диван, переоделась в пижаму. Ложиться спать было еще рано, но в мягкой пижаме ей было удобнее.
Дима вышел из своей комнаты и приветливо улыбнулся Алисе, на что девушка лишь неприятно скорчила лицо, чем вызвала у юноши глубочайшее непонимание. Она отвернулась от него и, не говоря ни слова, поправила волосы, которые заплела так, чтобы они не намочили пижаму.
– Что стало? – как можно добрее и сочувственнее спросил Дима.
– Ничего, – не оборачиваясь, грубо ответила Алиса.
Дима, не понимая, что с ней происходит, только хмыкнул и пошел по своим делам.
Вернулся он к ней лишь, когда пришло время ложиться спать. Дима пожелал Алисе спокойной ночи, спросил, удобно ли она себя чувствует и улегся в двуспальную постель в своей комнате. «Двуспальная, – засыпая, подумал он, – Что происходит, когда половозрелая девушка, влюбленная в половозрелого парня, остается с ним ночью одна?»
Ответ на вопрос пришел к нему через несколько часов. Сквозь сон Дима услышал, как занавеска, заменяющая ему дверь, с шорохом сдвинулась в сторону, и в комнату кто-то вошел. Послышались тихие, как будто детские шаги, и Дима, проснувшись и услышав их, замер, не смея даже дышать. Лунный свет