Больное воображение. Александр Геннадьевич Кутузов
мощный язык пламени, больше похожий на огонь от факела. Корпус мгновенно раскалился, ладонь пронзила обжигающая боль, сработал рефлекс, и я отбросил зажигалку. Огонь моментально затух.
– Пламя, пламя! Она так горела!
– Прямо сейчас горит?
– Нет, когда я говорил. А когда выронил, пламя пропало.
– Когда ты грубил мне?
– Вы сами виноваты!
– Ясно. Витя, я думаю, что всё это зря. Серьезно. Лучше бы я согласился на работу с другим клиентом. Не понимаешь, почему тебя игнорируют даже близкие люди? А я тебе скажу! Ты, Витя, пустое место, это очевидно, и похоже всем, кроме тебя. Только пытаешься кого-то из себя строить. Творческая личность, да? А самому-то не смешно? Ведь прекрасно знаешь, что ты, Витя, полный ноль! Ничего из себя не представляешь, ещё и работать не хочешь. Родись я таким же никчемным, как и ты, я бы хоть старался выбраться из этой ямы! А тебе, видимо, вообще ничего не нужно. Да и моя помощь тоже. Я, честно говоря, и помогать такому ничтожеству не хочу. Это последний раз! Слышишь, последний!
– Ах ты, сволочь! – выдавил я сквозь зубы.
Захлестнувшая меня волна чувств, казалось, закрутила так, что я потерял всякое ощущение реальности и ориентации в окружающем мире. Как будто у меня отобрали что-то очень важное. Никому не нужен? Ну и ладно. Катитесь к черту! Каждая мышца моего тела напряглась как перед неминуемой схваткой. Казалось, сейчас из меня полезут иглы, как из дикобраза. Очень бы хотелось, чтобы все они долетели до доктора и пронзили насквозь его мерзкую двуличную рожу!
– Не нужен, да? Ты мне тоже не нужен и этот поганый чердак!
Эмоциональный порыв приказывал крушить всё вокруг, и, поддавшись провокации, я начал поднимать коробки с барахлом и швырять их что есть сил.
– Витя, бери зажигалку! – неожиданно громким, но спокойным голосом сказал доктор.
– Заткнись!
– Витя, бери зажигалку быстро!
Ещё не до конца осознавая, что происходит, схватил зажигалку с пола, демонстративно поднял кверху и откинул крышку.
– На, подавись!
Вспышка сверкнула настолько ярко, что я замер в растерянности и не мог пошевелить даже пальцем на руке. Пламя поднялось до сводов потолка, и его языки, словно щупальца, потрескивая и жужжа, распростерлись по ссохшимся балкам. Доски опутал огненный спрут. И уже через несколько секунд весь чердак полыхал.
Я стоял открыв рот, а вокруг, потрескивая, обугливались старые перекрытия, вспыхивали клубы пыли и тлели картонные коробки.
– Эй, ну что там происходит, всё получилось?
Я не знал, что ответить.
– Да! Но вы…
Не подобрав подходящих слов, я замолчал. Говорить совсем не хотелось, а языки пламени, завораживая своим танцем, погружали в медитативное состояние.
– Прошу прощения. Я говорил всё это только для того, чтобы разозлить, – начал объясняться доктор.
– Не надо, пожалуйста, я понял.
– Хорошо. Я, честно говоря, до конца беспокоился, получится ли, но попробовать стоило.
Огонь