Судьба наизнанку. Дмитрий Селин
была. Без актов и прочего такие дела не делаются, сама понимаешь. Всё нормально.
Девушка заметно повеселела.
– А мы завтрак готовим, пошли, поешь, – она отодвинулась в сторону, пропуская Олега. Проходя мимо, он снова попал в чарующую лавандовую ауру. 'Вот ведь, надушилась' пронеслась в голове благодушная мысль, 'прямо-таки приворотное зелье. Посмотрим-посмотрим, чем это закончится'.
– Подожди, я машину загоню – Олег отодвинул заскрипевший засов и распахнул ворота. Оставлять машину на улице не хотелось. Заехав во двор и заперев створки, он зашёл в дом.
На кухне, так, скорее всего можно было назвать эту часть дома, было уже почти всё готово. В центре стола расположилось глиняное блюдо с дымящейся горкой варёной картошки, вокруг неё, спутниками, в мисках поменьше лежали солёные огурчики, грибы и тонко нарезанное сало. Рядом, на тарелке сложены ломти ржаного хлеба. В печке потрескивали поленья, намекая на скорую готовку ещё чего-то.
– Самовар сейчас Антонина принесёт – сказала Вероника, доставая из буфета фарфоровые тарелки и металлические кружки, ложки и вилки.
– Откуда такая красота? – Олег удивлённо рассматривал тонкий фарфор, расписанный пейзажами и жанровыми сценками дореволюционной России.
– Антонинино приданое – ответила Вероника, раскладывая тарелки с ложками и вилками.
– Фёдор говорил – Олег подцепил вилкой белый гриб – что матери Антонины ничего не досталось – он прожевал гриб – вкуснота! Никаких добавок, всё натуральное.
– Она потом собрала – Вероника скептически оглядела стол, чего-то ей явно на нём не хватало – что в имении осталось после революции и гражданской войны.
– Где? – Олегу показалось, что он ослышался.
– Мама Антонины, Елизавета Павловна Пашина, происходит из древнего рода. Её предки жили в Новгороде Великом, на тех землях, где Петербург сейчас. Как они сюда попали, баба Поля не рассказывала, но живут они тут уже с начала девятнадцатого века. Может, яичницу сделать?
– На шкварках? – у Олега даже слюнки потекли – давай.
Вероника взяла с печки металлическую миску и вышла во двор. 'Эта птаха, оказывается, наверняка дворянка. По древности рода может Рюриковичей переплюнуть. Голубая кровь, вот это да. С такими особами я ещё романов не закручивал'. Одно смущало Олега – как-то не вязалось благородное происхождение с окружающей его обстановкой. Хотя, наверное, это всё-таки лучше, чем, будучи Великим Князем, в Париже таксистом подрабатывать. О таких случаях ему доводилось читать, а здесь, как ни крути, Родина.
Вероника вернулась с миской, полной яиц. Достала откуда-то из-за печки чугунную сковородку, быстро отрезала от шмата сала несколько приличных размера ломтиков, нашинковала их на доске и сбросила в сковородку. Минуты через три вкусно запахло и заскворчало. Несколько раз перемешав шкварки деревянной лопаточкой, Вероника стала ножом разбивать яйца.
Пока она всё это делала, Олег воспользовался случаем внимательно её рассмотреть.