В литературе. Зинаида Гиппиус
тя бы с претензиями на первый. «Человек из ресторана» – записки лакея. Язык очень выдержан. Есть длинноты, порой утомительные; самая выдержанность языка надоедает; но рассказ, которому не вредит ни внешняя банальность, ни тенденциозность, – прост и занимателен. Попадаются хорошие, яркие мелочи. В квартире лакея – обыск. Наивная семья в ужасе: «Все перетряхнули: косыночки, шали там, приданое какое для Наташки (дочери). За иконами в божнице глядели. Луша (жена) тут заступаться, но ей очень вежливо сказали, что они аккуратно и сами православные». Вот это «сами православные» – глубоко подмеченная черточка, прелестно (с художественной точки зрения), но и отвратительно сближающая русского, ни в чем не повинного и ничего не понимающего лакея с его обыскивателями, которые тоже ничего не понимают и потому тоже, вероятно, ни в чем неповинны.
Некоторая сентиментальность досадна, но ее никак не избегнуть при данном сюжете и при данной тенденции. Все-таки, повторяю, рассказ хороший, живой.
Мне печально, что я не могу сказать этого о повести «Матвей Кожемякин» Горького (тот же, XXXVI, сборник «Знания»). Напечатана 3-я часть повести, но как первые две, так и эта может сойти за что угодно: за повесть самостоятельную, за начало или за конец большой вещи. Собственно, никакой повести – никакого повествования – нет. Не было его в «Городке Окурове», нет и в «Кожемякине», продолжении «Окурова». Сталкиваются «сознательные» и «полусознательные» люди, интеллигенты с полу- и с четверть-интеллигентами, сталкиваются – и говорят-говорят, рассуждают-рассуждают, притом столь утомительно, неинтересно, однообразно, что под конец не понимаешь, кто что говорит, и убеждаешься, что все это слова одного, самого, Горького; а зачем он их сразу столько произносит – неизвестно. В потоке рассуждений тонет и трагедия; да и описывается она как-то наскоро, неясно, безобразно, рваными фразами. Рассуждать кончили, ну, теперь скорее бы поставить точку.
«Городок Окуров» и «Кожемякина» можно окончить сегодня, можно длить еще много лет. Мне скажут: такова тема, такова наша провинциальная жизнь, тягучая, нудная. А по-моему – дело в писателе, а не в теме. Писать «нудно о нудном», – уж лучше совсем не писать. Старые сверкающие «провинциальные» очерки Щедрина живы до сих пор, а «Кожемякин» мертв, ибо мертвым родился. Мы верим в существование города Глупова, хоть и много лет ему, а «современный» городок Окуров не дает нам ничего: ни знания провинции, ни, с другой стороны, никакого художественного наслаждения: написан вяло, серо, с натугой, со скукой, без «рассказа».
Последним произведением Горького-художника я считаю мало у нас известные «Записки ненужного человека» – дневник шпиона. Там есть очень сильные места, и рассказ не чужд той высокой художественной объективности, которой умел достигать Горький в лучших своих старых вещах. Бесконечной же хронике «Окуровых» я готов предпочесть даже В. Г. Тана, откровенно не притязающего на беллетристику. В IX томе его сочинений («Передвинутые души», «Кругом Петербурга») много любопытных наблюдений, переданных так скромно, что в голову не приходит судить автора с художественной точки зрения, следить, каким языком написаны очерки, вообще предъявлять тут какие-нибудь особые требования. Интересны «Священник», «В союзе русского народа» и почти все рассказики отдела «Кругом Петербурга».
Новый том «Крестьянских рассказов» С. Т. Семенова почти не стоит отметы. Это все тот же лепет крестьянина о крестьянах, все то же, что было и в первых томах С. Т. Семенова. Как-то я уже говорил о нем. Прибавлю теперь только одно: по типу Семенов не принадлежит к тем новейшим «беллетристам» из парода, которых ныне развелось много. Он чужд их истерической крикливости, мании величия и бестактным, рекламным выходкам против «гнусной интеллигенции», в ряды которой им, однако, смертельно хочется проникнуть. Если бы, – думает каждый из этих непризнанных, – не происки интеллигентов, я бы стал как Достоевский и Толстой. Еще совсем недавно один «писатель из народа» пренаивно сказал о новом своем романе (его вот только редакции все отвергают), что это – «как дантовский „Ад“ или „Фауст“ Гёте». Когда новый Гёте найдет себе издателя (наверно найдет), мы, я не сомневаюсь, прочтем в авторском предисловии опять те же выкрики, обвинения редакторов и писателей-интеллигентов в глупости: не разглядели вовремя «Фауста»!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.