Star Trek. Том 5. Отсутствует
моя бабушка? – вымолвила я.
– Нет здесь твоей бабушки, – услышала я мужской голос.
– Значит, я не умерла?
– Да поживешь еще.
Я приподняла голову и посмотрела на свои обнаженные ноги.
– Боже мой, мне надо сделать педикюр, – в бреду пролепетала я.
– И педикюр, и маникюр, и массаж, все сделаем за отдельную плату, – засмеялся мужской голос анестезиолога.
Через какое – то время в послеоперационную палату, куда меня поместили, пришла Ольга Ивановна и рассказала о случившемся. Оказалось, что пуповина у меня была всего десять сантиметров, поэтому ребенок не мог благополучно выйти на свет.
С каждыми моими потугами он рвался из меня, как если бы человеку живьем отрывали руку, тем самым причиняя и мне и себе невыносимую боль. Спрашивается, как этот горе – узист не увидел на последнем осмотре аномально короткую пуповину!?
– Еще бы одна потуга, пуповина бы оторвалась, и ребенок бы погиб мгновенно, – смотрела на меня огромными от ужаса глазами Ольга Ивановна.
Но после успешного изъятия из меня малыша, я начала стремительно терять кровь. Оказалось, что у меня плохая свертываемость. Потеря крови была катастрофической и, если бы в роддоме не оказалось нужной крови, меня бы не спасли.
Вот уже много лет мы бесконечно благодарны Ольге Ивановне за неше чудесное спасение.
Рожать второго ребенка я тоже пришла к ней и другую кандидатуру даже не рассматривала. На момент родов этот роддом закрывался на санитарные дни, а Ольга Ивановна переходила работать в другую больницу. Как и в первый раз, я буквально вцепилась в нее мертвой хваткой и заявила, что буду рожать хоть на улице, но только с ней.
В день родов, утром я увидела на простыне мокрое пятнышко. Быстро сообразив, что это могут быть воды, я позвонила Ольге Ивановне. Она была в отпуске, но находилась в городе.
Накануне приехали родители мужа, поэтому мы оставили трехлетнего сына с ними и, благословясь, отправились по новому месту работы Ольги Ивановны, в перинатальный центр.
Конечно же, она согласилась принять у меня роды. И, несмотря на отпуск, вышла на работу.
Это тоже было кесарево. Хотя Ольга Ивановна уверяла меня, что показаний к операции нет, я все – таки настояла на своем. Воспоминания о первых родах были еще свежи в памяти, поэтому во избежание непредвиденной ситуации я решила делать кесарево сечение снова.
Я помню, как лежала на операционном столе после неприятных процедур подготовки к операции.
– Сейчас почувствуете теплоту в ногах, – сказала анестезиолог, – Ну что, чувствуете?
Ничего я не чувствовала. Меня колотило на этом холодном металлическом столе, покрытом тонкой простынкой, от холода и страха.
Женщина-анестезиолог задала еще несколько вопросов о моей семье. Видимо проверяя, засыпаю я или нет.
– Очень хочу спать. Боюсь уснуть. Боюсь,