А мы всё так же жизни главные герои. Ирина Ногина
от самого слова «борьба», упрёком в слабоволии; будто злобные судьи способны огорчить её хоть сколько-нибудь сравнимо с неудачей родиться в этой богом забытой глуши; будто дражайший их Паратов нужен был ей не в качестве только лишь билета первого класса из той убогой клетки, в которой теснилась её жаждущая солнца душа (как им объяснишь, что не всякий заставит себя путешествовать зайцем или третьим классом); будто им что-то известно о дилемме «всё или ничего». А она всё смотрит. Как зритель пьесу. С аппетитом. Может быть, это зависть в её взгляде. Или что-то более лёгкое. Мечта?
Зоя дважды лупанула по мячу для коды, сунула его под мышку и поплелась к качелям.
– Попустись уже! – орёт Оля. – Домой она собралась. Дай мне сюда эту сумку, – выдёргивает у Маши из рук.
– Мне пора домой, – толдычит Тамара, а сама украдкой топчет дотлевающие угли своей люти. – Я обещала сегодня пораньше.
– Ты же ещё не расчленила Огудалову – как же ты уйдешь? – издевается Оля. – Давай я тебе помогу! – тут она наклоняется к Маше и, скорчив гримасу, оглушительным шёпотом спрашивает. – Маха, Огудалова – эта же та поэтесса, у которой мужа расстреляли, а сына сослали? А что она написала? А то я вчера алфавит учила и не успела прочитать то, что к уроку задавали.
Маша-миротворец головой вертит, лыбится, по сторонам глазами стреляет, вдруг её осеняет.
– Слушайте, вы у Зойки спросите про Огудалову. Она сейчас быстро всё разрулит. Да? Зоха! Твоё слово: жалеть Огудалову или презирать?
– Это одно и то же, – ворчит Тамара.
– Хорошо: сострадать или презирать?
– Отстаньте от Зои, – гаркает Оля.
– Ну, Зо! – канючит Маша. – Ну, скажи.
– Отстань от ребёнка, – повторяет Оля.
– Понятия не имею, – отвечает Зоя, присаживаясь на качели, и в упор с ухмылкой глядит на Машу. Ставит на колени мяч и потихоньку раскачивается.
– Может, Зойка тоже не читала, – Маша подмигивает Оле. – То есть, не тоже, а просто не читала (что ты уже набычилась)?
Зоя, ухмыляясь, зыркает на любопытную мамашу, мимоходом заметив, что Тамара добралась до своей сумки, взвалила её на плечо и утомлённо закатила глаза при последних Машиных словах.
– Зося, что ты лыбишься? – не отстаёт Маша. – Колись. Эй, ты что, серьёзно не читала?
– Да не гони, я в жизни не поверю, – встревает Оля. – Я думаю, Зойка про Огудалову ещё в детском саду читала.
– Точно, – подхватывает Тамара.
– Да не читала она, – продолжает Маша. – Всё остальное прочла, а Огудалову упустила. Уклоняется от ответа.
– Я фильм смотрела, – отвечает Зоя, раскачавшись, как следует.
Три взгляда вонзаются в неё. Потом Оля с Машей недоверчиво переглядываются. И тут Тамара говорит.
– Блин, я тоже хочу на качельки! Держи! – и швыряет Маше свою сумку.
– Ну вот, собственно, – закончила Маша. – Пока это отдельные случаи, но я вижу, как меня это затягивает.