Дьяволы с Люстдорфской дороги. Ирина Лобусова
это даже стало у нее получаться.
– Ну да как же… А ломбард? Когда ты в ломбард пошла и разговорила служанку, шо ломбард пустой, его только с неделю как брал Сало. А мы не знали, и полезли его брать… Позору было – страшно вспомнить! За дурною головою ноги через рот пропадают. Облапошились, как халабуды на тухесе. Так и за теперь может быть.
– Что ты от меня-то хочешь? – Таня уже догадалась, но хотела, чтобы Корень сказал сам.
– Хочу, чтобы ты сходила до туда, и выяснила, нет ли какого подвоха. Либо как служанка, либо как дама – тебе решать. Тебя в нашем мире мало кто знает. А среди зажиточных людей – тем более. Как оденешься – ну, совсем дама! Лопни, но держи фасон! Сходи, языком раскинь и выясни, в чем засада. Может, уже брал этот ювелирный кто, а мы явимся – здрасьте наше вам с кисточкой, точно свиноты оцинкованные. Или никаких рубинов там нет. Или они платят за охрану, и по ночам там охранник зубами скворчит… Сходи, а? А как узнаешь, получишь свою часть, – просил Корень.
– Ладно, я все поняла. Сделаю, но у меня есть одно условие. И без него – никак.
– Шоб ты была мине здорова! Что за условие? Если ты насчет денег, то не бойся, не обижу. Свою долю получишь, как все. Что я, не понимаю или как? – Корень даже рукой махнул.
– Не в деньгах дело. С деньгами я тебе доверяю. Дело в другом… Я с вами пойду.
– Ты до чего сказала? Где ты пойдешь? – В голосе Корня звучало удивление.
– То, что слышал! В налет. Когда ювелирный пойдете брать, и я с вами пойду. Это будет тебе гарантией, что я все точно узнала. Корень, я серьезно. Я так хочу.
– Вот тебе и раз! Шоб ты так жила, как я на это смеялся! Да зачем это тебе? Ты же и стрелять не умеешь! А если полиция? А если начнется стрельба? А если ювелир этот потом твои приметы опишет и ты в картотеку попадешь? Качать права тебе, деточка, здесь не тут. Налет – це не шара, це за тот еще гембель.
– Корень, ты забываешь, что мои приметы уже есть в полиции. И с хипишем я рисковала не меньше – вся ведь работа была на мне. А если бы клиент раскусил и в меня выстрелил, как тогда? Не бойся за меня. Лучше возьми с собой, как я говорю. Надо мне это, Корень. Очень надо. Скучно мне жить. Нужно ведь что-то делать. А в налете я тебе буду полезной. Пока твои люди станут держать ювелира на пушке, я могу рубины собрать.
– Шо-то мне не нравятся твои намерения… – Корень с подозрением смотрел на Таню. – Ты шо, круче всех на ушах стать хочешь? А труса запразднуешь, тогда до как? – хмурился он.
– Бог с тобой! – возмутилась Таня. – Когда я трусила? Бери, не пожалеешь!
– Ой, деточка, эти слова не могут выйти из мой рот! Ну да ладно. Договорились. Об руками ударили. Ты с нами идешь. Но учти: если шо не так, сама за себя будешь делать базар. Сама и простужаешься за цей гембель. Идет?
– Идет. А теперь говори, где ювелирный, – довольно усмехнулась Таня.
– До Слободки. – Корень назвал адрес.
– Где-где? Ювелирный?! – Таня не поверила своим ушам, ведь, как известно, Слободка была еще худшим районом, чем Молдаванка. Районом даже не бедноты