Клинок Богини, гость и раб. Анастасия Машевская
брата. Пока он и жрица что-то искали в лицах друг друга, остальные перекрестились.
«Да как они могут креститься, когда речь идет о жрице Праматери?!» – вознегодовала Шиада.
– Я сочувствую тебе, – проговорил Растаг. – Нам она была чужой, это правда, но тебе была сестрой, верно? – Он пристально смотрел на девушку. Шиада внезапно почувствовала, как изнутри огненными обручами стеснило грудь. Нет, того гляди разревется здесь, как девчонка!
– Спа… спасибо, брат.
– Прими наши соболезнования… – заговорили мужчины.
– Благодарю, – перебила Шиада.
– Итель, тебе нужен лекарь, – проговорил Рейслоу, когда вновь установилась тишина.
– Твои лекари неучи, отец. Сама я справлюсь лучше. Да убережет вас Праматерь. – Шиада сказала это прощание специально – не с целью позлить христиан, но чтобы они поняли, о ком говорили.
«Да ничего они не поймут, – пронесся в душе девушки внутренний голос. – Никто из них никогда не поймет, кем была Ринна. Не поймет! Куда им, сторонникам веры, что в тысячи раз проще и в тысячи раз моложе нашей, понять, кто это – Вторая среди жриц? – Шиада чуть не зарыдала от мелькнувшей мысли. – Ринна всю жреческую жизнь была Второй среди жриц, а наследница храмовницы обязана жить. Никому из них не дано этого осознания… Разве, может, Растагу?» – Последнее предположение возникло само по себе, в сопровождении смутных, расплывчатых образов, которые исчезли из зрения жрицы слишком быстро, чтобы что-то разобрать.
Хотя обычно она всегда излучала золотое сияние, сейчас лицо и тело Шиады будто окутали невидимые тени. Жрица показалась Стансорам и Лигарам дочерью ужаса. Высокая и строгая, как коса Нанданы, поднялась и вышла. Мужчины еще долго смотрели вслед, не говоря ни слова.
– Я немного видел таких женщин.
Когда все обернулись, Берад понял, что сказал мысль вслух. Чертыхнулся про себя, продлевая неловкий момент.
– Главное, – наконец нашелся Ронелих, – Итель не ошибается в пророчествах. Надо думать, как убедить короля.
Шиаду подташнивало от длительного чародейства в этот вечер. Вкупе с трехдневным воздержанием от еды и сна колдовство привело к непосильной усталости, и теперь Шиада округлила спину, облокотившись на скамью. Плечи расслабились, девушку клонило в сон.
Повязка с пахучей мятной мазью приятно охлаждала запястье. Давно стемнело, Шиада сидела на грубо сработанной скамейке во внутреннем дворе под орешником. Хрупкий серп угасающей луны блеснул в темном небе. Серп Старухи Нанданы, не иначе. А ведь до ее безлунного срока еще несколько дней… Девушка закрыла веки и ощутила, как по щеке пробежала слеза. Будто громадный валун скатился с плеч вместе с этой слезой.
Внезапно спина девицы пошла легким покалыванием – чувство, знакомое всякому, кто вырос среди диких зверей. Шиада, воспитанная среди змей, поняла – за ней наблюдают.
– Приветствую тебя еще раз, лорд, – сказала она, глядя в никуда, опуская на лицо покрывало.
Берад еще не привык, что дочь друга знает то, чего обычный человек знать не должен.