Daries of Krovos: Neuron. Vladimir Krovos
и теплые воспоминания о нем, когда мы ходили на рыбалку.
Но на этом все, пожалуй.
Остальное что я помню, он постоянно бил лошадь, на всех орал, пинал телевизор если тот не работал, и не допускал не подчинения и смеха в его сторону.
Будучи совсем маленьким, я еще наслаждался моментами, проведенными с ним.
Но уже годам к десяти, каждый раз, когда открывалась дверь в дом и я осознавал, что он пришел, у меня сразу зарождалось отвращение.
Я ненавидел моменты его присутствия.
Его вечная ложь, нравоучение, советы.
Все всегда было не к месту.
Ни единого выполненного им обещания.
Все что он говорил, забывалось уже им же на следующий день, с последующей отсылкой, что он такого не говорил.
Я помню, как думал о том, что у двух моих друзей, нет отцов, и понимал, что хочу, чтобы у меня его тоже не было.
Позже он ушел из семьи к более молодой особе.
Безусловно, последнее, о чем он думал, это о нашем благополучии и что будет после того, как он уйдет.
Он думал только о себе и о том, что наконец решил свои проблемы избавившись от нападок матери.
Что он наконец то влюбился и пришло время двигаться дальше.
Не смотря на все это, в этом были и свои плюсы.
Он избавил детей от своего присутствия и ненависть, что так переполняла нас по отношению к нему, начала утихать.
У матери как правило рот не затыкался и боль порождённая, по ее мнению, не справедливостью по отношению к ней, должна была продолжать изливаться.
Но так как отец ушел, этими мишенями стали дети, и я был одним из них.
После того, как я уехал, младшая сестра, так же подверглась нападкам, унижениям, оскорблениям.
Почему она все это делала?
Матери всегда башню срывало…
Она уходила словно в иной мир.
Я даже не знаю, как это иначе назвать.
В другое блять измерение.
Она заводилась и начинала причитать, перебирая всех людей и все прошлые ситуации.
Все это она разбавляла оскорблениями.
Если что делали не по ее, то она тут же заводилась на весь день, причитаниями о том, что ей якобы одной, это нужно.
Это все при том, что все эти дела можно было сделать в любое другое время, а не тогда, когда ей приспичило.
А дела всегда были мелочными и банальными, которые хотелось сделать именно ей. Сделать прямо сейчас и не секундой позже.
По сути она уважала только свои дела, не замечая наших, ссылаясь на то, что наши дела херня, а ее дела именно те дела, на которых основан весь смысл жизни.
А то чем занят был один из нас – это хуйня не достойная того, чтобы отложить ее дела на потом.
После того, как она заводилась, я честно до сих пор не могу понять, в каком мире или измерении она пребывает на то время что завелась.
Она без преувеличения теряла рассудок.
Уходила в иной мир.
Она обзывалась, причитала, орала, при этом повторяя одно и тоже по 10 раз до конца дня.
В такие дни, я понимал, что справедливости, как таковой, не существует.
Если она без заикания