Река жизни глазами Ра. Наталия Валериевна Пащенко

      Я сидел возле мамы в отвязанной лодке, и река нас уносила всё дальше от тех мест, где я родился, радовался, переживал, а главное, верил во что-то и стремился чего-то достичь. Кто я теперь, что за песчинка в этом мире, и насколько я крошечен и неопытен. Мне только предстояло узнать. Я сидел с закрытыми глазами возле мамы и сестры, так шло время, оно тянулось или летело – мне не было понятно. Жизнь перестала иметь смысл. Я никогда не стану рыбаком и не буду иметь своего улова, не прославлю род Ра, не узнаю вкуса лекарства… Такие мысли кружились вихрем в моей голове. Сколько это длилось, я не знал. Но в конце концов Маар сказала:

      – Я хочу кушать.

      И мама, встав со своей перины, подошла к входной двери.

      Лодку непривычно раскачивало из стороны в сторону. Каждый шаг мамы внутри лодки, даже самый маленький, кренил наш плавучий дом. Мама открыла входную дверь, и мы не увидели нашего поселка даже вдали. Вокруг была одна вода, лодка плыла вдоль берега, но очень далеко от него, чтобы можно было причалить. Да и как? Ни весел, ни руля нет, иногда наш дом река крутила, как бы играя с ним, вертя нас вокруг своей оси. Мы разворачивались и в открытую дверь видели то берег, то опять реку, то снова берег. У меня закружилась голова. Чтобы подышать прохладным воздухом, я выглянул наружу. Маар снова попросила есть, но уже настойчивее, теребя маму за рукав. Как быть не знал никто. Всю рыбу, сушеную или соленую, мы вешали на заднем борту лодки, а как туда добраться? Ответа пока не было в моей голове. Одно дело в поселке, когда лодки были привязаны друг к другу и от этого становились устойчивыми. По узкому боковому бортику без труда можно было пройти в конец лодки за рыбой. Но теперь, став на этот же борт, можно было запросто упасть в мутную воду реки Сома и стать рыбой. Или перевернуть лодку со всеми ее жителями.

      Есть хотелось всем. Даже несмотря на то, что меня укачало и немного мутило. Я встал на ноги перед входной дверцей снаружи лодки, выпрямился в полный рост и посмотрел на крышу нашего непрочного дома. Она была ровной и вполне могла послужить мне тропинкой от носа лодки к корме. Я оперся о крышу и, выжавшись на руках, лег на живот. Лодку закачало от этого движения. Но я продолжал медленно протягивать себя, лежа пластом по крыше, стараясь как можно меньше создавать колебаний. Она была в снегу, и куртка промокала. Но я об этом не думал. Я вообще тогда не думал, а действовал. Дополз до края и аккуратно развернулся так, чтобы свеситься не головой вниз с крыши, а ногами. Лодку закачало еще сильнее. И изнутри я услышал мамин испуганный крик: «Тан, осторожно!» Маар снова заплакала. Я и сам напугался не на шутку. Перед глазами еще стояли люди на пристани и слова Рока в голове отбивали ритм: «Руби, руби, руби!»

      «За что?!» – этот единственный вопрос меня терзал в момент моей опасной прогулки по крыше собственной лодки за собственной рыбой. – «За что?!» Холодный ветер отрезвлял меня, и я начинал задавать более конкретные