Катарсис. Северная Башня. Виталий Храмов
Молота.
Дурдом! Я закатил глаза к небу. Тут такой большой и важный начальник, мочалок командир, а всё скатилось в балаган! Опустив глаза, вижу хитрый прищур наместника, его лукавую улыбку в усах. Следит за мной.
Горн, наконец, отряхнулся, предстал пред светлы очи Мойдодыра. Наместник машет призывно рукой. Пулей вылетает Молот, пристраивается к брату, тянутся оба, как на плацу.
Виламедиал внимательно их осмотрел, мимолётно глянул на меня, повернулся к Клему.
– Сколько не хватает?
– Половины, – вздохнул Клем.
– Выписывай. А что выписывай? Ты всё одно в Красную Гору собрался, обратно и привезёшь. Я недостающее сам оплачу. Таких богатырей вырастил! Чай, не чужие! Северянина возьми с собой, властитель всё одно прознает, замучает меня.
Смотрит на меня прожигающим взглядом. Потом поворачивается всем корпусом к Ромашке, говорит:
– И повитуху привези. Цветочек наш не дам погубить! Да, Ромашка?
Теперь – Клему, серьёзно, без улыбки:
– Расскажешь Светогору про Зеленую башню, про что Росток от тебя слышал. Вот это и передай. Завтра же и езжай! Да, там проволоку хорошую завезли. Вот деньги, возьми. Этому вот, пламенному, кольчугу хоть справить. Щит нормальный поставить не может. Не маг, а разорение одно!
На опять прыскнувших сыновей Клема цыкнул и припечатал:
– А вы, малые, посмеётесь, когда Глак вас воинами посчитает. Малакир ему испытание уже сдал. То-то! Кто-то лучше дерётся, кто-то юбки задирает, да, Клем?
Клем пожимает плечами, жена пытается что-то сказать, жестикулируя, но смотритель слегка качнул ладонью:
– Ромашка, в другой раз, хорошо? Я всегда рад твоему гостеприимству, но муж твой прав – твари неспроста так себя ведут. Южный Сток едва отбился. Поранков много. Как поля убирать?
И, ещё раз осмотрев всех, окинул взглядом двор и резюмировал:
– Так что, семья кузнеца Клема, мне нужны воины, оружие и доспех. У нас много работы! Клем, с тобой пойдёт десяток Крапа. Ямы проверите.
Смотритель и его свита ушли. Что это было?
Клем посмотрел на заходящее светило. Запихал свиток и кошель за пояс, сказал:
– Слышали? Всем спать! А ты, сучье племя, допрыгаешься! Хотан придёт – обженю. Будешь юбку жене заносить за угол, а не у Глака учиться. Гадёныш! И в кого только пошёл?
– В тебя, – взяла за руку разбушевавшегося мужа Ромашка, потянула в дом. – Отстань от него. Я эту сучку знаю. Сама в штаны залезет.
– Она не сучка! – крикнул Горн.
– Женю, сукин сын! – кричит Клем.
– Мама тоже не сука! – Горн готов расплакаться, убегает в кузню, кричит там: – Мама верна тебе была, не то что эта…!
– Заткнись! – кричит Молот, кидаясь на Горна.
Щаз-з! Ловлю обоих за воротники, раскидываю по углам, кричу:
– А ну, ша! Раскудахтались, петушки! Молчать! Куда со своими детскими, незрелыми умишками во взрослую жизнь полезли, а? Судят они, рот разевают. Молчать, на куй! Своих баб заимеете, детей народите, тогда судить будете. Ясно? Щенки! Горн, не угомонишься, в бочку с водой