Ты нужен всем нам (сборник). Алексей Макаров
на койке, хватаю трубку телефона. Голос третьего механика:
– Владимирович! А топливо из шестого правого не выкатывается. Что прикажете делать дальше?
Я окончательно просыпаюсь. До конца рейса осталось два месяца и десять дней.
Сон второй (плохой, тревожный, грустный)
Мой старенький, добрый «Витя Чаленко» входил потихоньку в Золотой Рог. Я, как всегда на подходах, находился в машине и управлял двигателем. Подходная суета всегда приятна. Всё помыто, чистенько, подкрашено. Все бумаги подготовлены. Я был готов ко всем проверкам. Наученный горьким опытом многих поколений механиков, я заготовил все бумаги на все случаи жизни, заполнил все журналы, формуляры. То есть был во всеоружии. Только волновала одна проблема. Судно было полностью загружено контрактными автомашинами, и каждый член экипажа вёз ещё по одной. В Японии в порту Кобе, где мы простояли неделю, всё было красиво и спокойно. А здесь, во Владивостоке, что-то беспокоило. Хотя перед подходом всем позвонили и всех предупредили о подходе.
Вахтенный принёс весть, что сходу идём к причалу, и там будет таможенное оформление, а обеспечение выгрузки будет контролировать ОМОН. Это уже намного лучше.
Наконец-то раздалась долгожданная команда «Машине отбой, готовность один час».
Я поднялся на палубу. Да… Во Владивостоке в середине февраля тепла не ощущается. Это не в Японии. Скользнул по причалу глазами. Вон знакомая группа крепких парней в кожаных куртках и норковых шапках. Таких «встречающих» видно издалека. Это уже вселяло успокоение. А эти две женские фигуры в шубах, что стоят напротив? Господи! Да это же Инночка с Леной! Саша их тоже увидел. И мы, стараясь перекричать шум вентиляторов, заорали в один голос и замахали руками.
Инночка была в новой каракулевой шубе до пят, на голове не менее изящная шапка и по плечам раскинуты её каштановые волосы. Лицо излучало улыбку. Она что-то говорила, но разобрать, что она говорила, было нельзя.
Плотник успел вооружить парадный трап, пока я бегал выключать этот воющий вентилятор. Саша начал опускать трап пониже. Я стоял на его нижней площадке и опускался вместе с трапом. Входить на судно нельзя, таможня ещё не оформила приход, но парой слов перекинуться можно.
– Здравствуй, любимый.
– Здравствуй, моя сладкая.
– Ну что, скоро к вам можно будет подняться?
– Таможня уже выехала, оформление много времени не займёт, – предположил я. Хотя, кто знает этих таможенников? – А ты чек на оплату пошлины выписала? – что-то вспомнилось мне.
– Всё нормально, не волнуйся, он здесь, – похлопала она по сумке и, для наглядности, чтобы показать его мне полезла в сумку.
– А где чек-то? – удивлённо подняла она на меня виноватые глаза, – Дома, что ли оставила? Вот растяпа! А может быть он тебе не будет нужен? – спросила она с надеждой.
Чувствовалось, что ей жутко не хотелось ехать за ним.
– Инночка, ты же понимаешь, что это защита вот от