Из животворящей капли крови. Василий Попов
участники.
Слуги надоедали, и их отправляли в мир иной. Владимир задержался в этом мире и являлся потенциальным претендентом на уход.
Павел появился на следующий день к обеду. Владимир обслуживал стол. Он знал правила этикета и все тонкости сервировки стола. Годы. Годы жизни давали колоссальный опыт.
Художник с недоверием взглянул на омара в креветочном соусе. А цвет красного полусухого несколько помутил его разум.
– Тебе лучше, милый? – Надя пристально взглянула на Павла.
– Я различаю цвета и считаю, это положительная динамика…
– Я тоже так думаю. – Георгий выглядел гораздо лучше, на его щеках появился румянец. – Признаю некомпетентность в вопросах медицины. – Он поклонился Вере.
– Да, мамочка, ты большой молодец! – Надя поцеловала мать в щеку.
– Это только начало… – Вера попросила добавки супа. – Неизвестно, как себя почувствует Павел в мастерской, может, придется продолжить терапию.
Павел, пристально глядя на нее, отодвинул от себя блюдо с куском красной рыбы. Поднялся и, ничего не говоря, пошел к лестнице, ведущей в мастерскую.
– Милый…
– Оставь его… – Ладонь Веры легла поверх кисти руки дочери.
Все, включая Владимира, переглянулись, когда через четверть часа раздался дикий вопль. Девушки бросились наверх. Вальяжно шагал по ступеням Георгий. Владимир замыкал шествие.
Павел сидел напротив мольберта. Огромное красное яблоко красовалось на холсте. Рама с точно таким же плодом валялась в стороне.
– Они идентичны… – Вера покачала головой.
– Неплохая копия. – Георгий поддержал пошатнувшуюся Надю.
– Это ты… – Павел с ненавистью посмотрел на Веру. – Это же все ты!
Георгий встал между ними.
– Обвинения должны быть обоснованы, мой друг, – Георгий серой сталью своих глаз смотрел сквозь Павла, – никак не меньше…
– Это же ты, Вера, навязывая мне свой трактат о крови, упоминала яблоко, – Павел морщил лоб, словно вспоминал события десятилетней давности. – Все как в тумане, но я помню это…
Надя схватила Павла за руку. Вера покачала головой.
– Только терапия, только… Владимир, готовь его!
Сквозь бледность лица Павла можно было видеть болезненно выделяющиеся капилляры. Павел находился в бессознательном состоянии. Они слили с него немного – десертная порция для них и способность к существованию для Павла.
Владимир ощущал прилив бодрости, смешанный с незнакомым ему чувством. Он еще не распознал его, но понимал – этому он обязан Павлу. Вдыхая аромат ириса, доносящегося с улицы, он думал, как ни странно, о будущем. Мысли о прошлом утомили в процессе долгой жизни.
Георгий примкнул к ним на четверть века позже Владимира. Он заматерел, отлично играл необходимые роли и стал неплохим юристом, что было очень важно в их связке. Владимир из боевого офицера превратился в слугу. Но неплохо готовил из крови составляющую «знания», что было немаловажно. Но с каждой разыгрываемой партией его шансы уменьшались