Колыбель. Летописец Черных
Мое имя означает «дитя бури», жрецы говорили, что вскоре после того, как меня внесли в храм, разразилась страшная буря.
– Тогда слушай о себе, Благословенное дитя бури. Я не знаю, кем была твоя мать. Могу сказать одно, она была человеком из магического рода. Как она оказалась в Единой империи, я тоже не знаю. Сопоставив твои слова с тем, что я уже знаю, а ты скоро узнаешь, могу предположить, что она умерла, дав тебе жизнь. Ты сирота, твой отец тоже за кромкой. Он ненадолго пережил свою возлюбленную. Скорее всего, это он отнес тебя к ступеням храма, зная, что его время истекает. Двадцать лет назад драконы оплакивали ушедшего синего. Плач драконов и стал причиной той бури. Они оплакивали твоего отца. Ты полукровка, получеловек, полудракон.
Кельвирея ошарашенно уставилась на Архахаара. Бокал выпал из ее ослабевших пальцев, осколки зазвенели по полу. Почему-то в глазах помутилось, и девушка поняла, что плачет.
– Ты солгал. Признай, что как-то обошел клятву и солгал – ее тело сотрясали рыдания – зачем ты говоришь мне эти слова?
Девушка свернулась в кресле, горько рыдая. Внезапно, перед ее внутренним взором возникла та самая теплая звезда из сна. Как и во сне, она потянулась к звезде и окунулась в ее теплое сияние. Нежные волны теплого света словно смыли тоску с ее души, осушили слезы. Она открыла глаза, но звезда не исчезла, так и продолжая незримо греть ее душу. Архахаар продолжил:
– Видишь ли, молодые драконы регулярно принимают облик разумных, и ходят среди них. Но, даже в облике человека дракон остается драконом. С деторождением особых проблем нет, дитя драконов может быть зачато лишь во взаимной любви. Согласись, трудно любить того, кто настолько на тебя не похож. Вот и куролесит крылатая молодежь без особых опасений по поводу неожиданного потомства. Следующее. Пока горит любовь, любящие друг друга являются единым целым. Если один умирает, то второй очень скоро последует за ним за кромку. Чтобы этого не произошло, умирающий дракон отпускает своего возлюбленного, направляя ему или ей прощальный мыслеобраз. И вот она, трагедия, достойная пера Шекспира. Он был синий, а значит, его семя могло давать жизнь. Она была человеком. Они встретились и полюбили друг друга. Тебя зачали в большой любви. Твоя мать умерла родами, к сожалению, в Единой империи это не редкость, ведь магов там не осталось, да и духи разбежались. Она была человеком и как бы ни хотела, как бы ни старалась, не могла отпустить твоего отца. Твой отец знал это. Возможно, он говорил об этом твоей матери, но слова «не могу жить без тебя» для людей это только красивые слова. Что же оставалось несчастному синему? Только позаботиться о тебе. Он умирал и уже не мог принять свой естественный облик, он не слышал других драконов, не мог говорить с ними, да и чем это могло помочь? Ничем. Ты бы не пережила полета. Он, наверное, с радостью отдал бы тебя каким-нибудь магам, приоткрыв им твою тайну. Но и этого он сделать не мог, в Единой империи нет магов. Отдать тебя простым людям? Это было опасно, в Единой империи земля родит плохо, часто бывает голод. Никому чужие дети не нужны. У