.
Ёжик, шустрый бес, дёрнул так, что мир исчез!
…А потом всё стало медленно возвращаться, и как бы даже в том же виде. В том же, да не в том. Во всём появилось НЕЧТО – некое неуловимое очарование, некая непередаваемая прелесть, тайна… Меня особенно радовала именно эта тончайшая неуловимость и непередаваемость как предчувствие абсолютной Свободы, Радости и Любви. Сначала появились Абсурдиан с Абстрелионом, а потом и вся остальная компания – вся жизнь промелькнула вновь, как на экране кинотеатра. Наконец я вновь оказался в своей коробке в мусорном баке, но меня это уже совсем не огорчило.
Окинув взором окрестности, я расправил свои уши, взмахнул ими и взлетел над проезжей частью. ЧЕловек на плакате, которого я тотчас же узнал, провожал меня своим суровым взглядом. Напоследок мне показалось даже, что лицо его стало приобретать некоторые черты зловредной шутовской «котовости», как на парсунах самоназванца ПетРуся Хромановича, и из его правого глаза скатилась на асфальт суровая мужская слеза…
«Слеза Теоса»! – мелькнула у меня шальная мысль. Мелькнула и тут же растворилась вместе со мной в Бездонном Синем Небе…
Эскадрилья Странников Летучих
Асы – это Боги-Звёзды, летающие Звёздные Странники. А все эти ясны соколы, камикадзе и штурмовики – лишь жалкие подобия, бродяжники по залёту, отражения в мутном зеркале объективной реальности, данной нам в галлюцинациях – асозванцы короче. Хотя, может быть, и в них есть искра иллюзии бессмертия…
Ощущение Предвечного Парения иное, чем полёта во времени и пространстве. Сначала Парение в Божественном Блаженстве Бытия так захватывает, что на миг исчезает весь зримый и воображаемый мир. Но страх провалиться в Полное Небытие воссоздаёт его снова, пока не установится некое подвижное Равновесие…
Я парил в тончайшем золотистом свете и не заметил даже, как и когда исчез мой мохнатый тщедушный комочек плоти и уши, сначала вытянувшиеся в некое подобие параплана. Но изнутри в этот свет уже проникала мерцающая звёздным инеем черная пустота, и из торжественного соития этих субстанций стали вспыхивать, не затмевая их, полупрозрачные летучие образы на серебристо-голубом звёздном небе…
Справа от меня на роскошном персидском ковре-самолёте летел огромный голубовато-дымчатый кот в одном сапоге на правую ногу без шляпы. Прямо из центра ковра рос небольшой, но солидный походный мировой Дубоясень. Кот расположился в его тени и опирался на стоящий перед ним покрытый драгоценными каменьями гигантский золотой ларец. Он прикидывался то ли пиратом дальнего плаванья, то ли персонал-прелатом перед престолом господним, готовящимся принести в жертву своего замученного объективно-галлюциногенной реальностью бога, а потом сожрать тело жертвы и выпить его кровь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив