Сказки Безумного Леса. Всеволод Михайлович Липатов
порцией неприятностей. А Страшила Мудрый снова надолго замыкался в своей келье, продолжая с грустью размышлять о несовершенстве мира, и ища пути выхода из него. Говорят, он даже начал писать труд «Как обустроить свое царство», но пока его никто не видел. А Коник даже предположил, что Страшила Мудрый таким образом себе цену набивает.
Когда компания, собравшаяся в Лесном уделе, все обсудила, то мало помалу успокоилась. Разговоры вернулись в привычное русло: кто, как и когда вернулся домой, да, что потом делал, как день провел. Посмеялись над Иваном с Коником. Оказывается, вчера, уже под утро, когда самые стойкие пытались разойтись по домам, друзья вместо дома попали в Лукавый Тупичок. В конце этой небольшой улочки, действительно тупика, стояло большое каменное здание. С широким крыльцом, толстыми колоннами, вечерами, ярко освещенное. Здесь, с недавних пор располагался театр «У Буратино». А весь город знал, какая пылкая любовь была у Ивана с панкующей Мальвиной, постоянной, немеркнущей звездой местного театра. У Мальвины был вздорный характер. Она предпочитала дружить со зверями, чем с людьми, и по этому поводу в театральных кругах ходило множество кривотолков. Раз в неделю она перекрашивала волосы: то в синий, то в красный, то в зеленый цвета. На это уже мало кто обращал внимания. Но актрисой она была действительно превосходной, и зрители с удовольствием смотрели ее выступления.
Но когда сгорело старое деревянное здание театра, и Долгоносик, руководитель этого культурного заведения пригрозил Ивану, что если увидит его ближе чем за километр, то подвесит его на крюк, как самую последнюю куклу. Почему приключился пожар, толком никто не знал. Поговаривали, что Иван с Долгоносиком устроили в честь начала новой постановки свое представление, с участием всей труппы актеров и небольшого числа приглашенных, особо приближенных к театру, друзей. Что Иван в пылу любовной борьбы с Мальвиной опрокинул свечу на пол и ковер вспыхнул как летняя трава в засуху. Другие глупо улыбались и доказывали, что вспыхнул огонь от жара его сердца и искр, которые сыпались из глаз Ивана, когда видел Мальвину. Иван же, когда немного улеглись страсти, признался в компании друзей, что театр поджег сам Долгоносик, мол, где-то в театре был очаг, то ли нарисованный на холсте, то ли настоящий, никто толком об этом не знал, а за ним хранилась какая-то тайна, вот он туда и сунул свой длинный нос. Про этот очаг сам Долгоносик как-то раз, по пьяни, ему проболтался. Что же там на самом деле произошло, он не знал, но только Долгоносик ходил несколько дней какой-то ошалелый, сам не свой. Оклемался только когда получил страховку за здание. И сразу же стал строить новый, каменный театр.
Как-то, за кружечкой пива, Иван задумчиво сказал своим друзьям: «но за одну страховку такой домище не построишь. А обстановочка внутри, сами видели, как в царских покоях. Да еще «печь» шестисотую купил, побеленную. А за что он на меня взъелся, честное слово, даже и не догадываюсь».
Друзья тогда обсудили внезапное обогащение вечно