Потерянный город Обезьяньего бога. Дуглас Престон
на 90 процентов, и, соответственно, акции Земюррэя теперь стоили всего лишь два миллиона. Он пытался давать рекомендации совету директоров, но все его предложения грубо отметались. В то время в совете преобладали представители протестантской элиты Бостона, большинству которых (хотя и не всем) был свойствен крайний антисемитизм: им не нравился иммигрант-еврей, которого они были вынуждены принять в совет в рамках сделки с «Куйямель фрут». На одном из судьбоносных заседаний в 1933 году Земюррэй снова стал убеждать совет рассмотреть его предложения по спасению компании. Председатель, никчемный бостонский аристократ Дэниэл Гулд Уинг, не скрывая своего отвращения, выслушал речь Земюррэя (который говорил с сильным местечковым акцентом) и под смешки других членов совета сказал: «К сожалению, мистер Земюррэй, я не понял ни слова из сказанного вами».
Земюррэя нельзя было так просто проигнорировать или оскорбить. На это заседание он пришел, принеся с собой «оружие массового поражения»: целую сумку доверенностей от других держателей акций «Юнайтед фрут», которые давали ему контрольный пакет голосов в компании и полномочия действовать по своему усмотрению. Он вышел из комнаты, а через несколько минут вернулся с сумкой и швырнул ее на стол со словами: «Вы уволены. Вам понятно, мистер председатель?» Обращаясь к совету, он сказал: «Вы достаточно долго профукивали бизнес. Я собираюсь его восстановить».
Прогнав председателя, президента и бо́льшую часть совета, Земюррэй взял на себя руководство гигантской неповоротливой компанией, вытащил ее из ямы и вскоре снова сделал прибыльной. При виде этих перемен «Нью-Йорк таймс» назвала Земюррэя «рыбкой, которая проглотила кита».
Получив полный контроль над компанией, Земюррэй продолжал оказывать сильное влияние на гондурасскую политику вплоть до 1954 года, когда он ушел в отставку и целиком посвятил себя благотворительности. В конце жизни – возможно, желая загладить вину за свои сомнительные дела, – Земюррэй делал щедрые пожертвования в Центральной Америке – на школы и филантропические цели; он сыграл важную роль в становлении Израиля; он внес вклад в создание женского преподавательского корпуса в Гарварде, что привело к появлению в университете первого профессора-женщины; он финансировал прогрессивный журнал «Нейшн». Земюррэй был блестящим, сложным и противоречивым человеком[27].
Но какой бы красочной ни была история Престона, Земюррэя и фруктовых компаний, необходимо признать, что они оставили тяжелое колониальное наследие, до сих пор отравляющее воздух Гондураса. Воздействие фруктовых компаний на развитие страны было в высшей степени пагубным. Хотя Гондурас в конце концов избавился от их ига, это наследие, связанное с нестабильностью и лоббизмом корпоративных интересов, проявляется в виде политической неустойчивости, недоразвитости политических институтов, теплых отношений между влиятельными семьями, бизнесом, правительством и военными. Эти слабости
Он оставил потомство; его дочь Дорис Земюррэй Стоун стала широко известным археологом и этнографом, сделавшим замечательные открытия в Гондурасе и Коста-Рике. Вместе с мужем она основала Стоуновский центр латиноамериканских исследований при Тулейнском университете.