Больше, чем одиночество. Наталья Костина
упоротый! Я с треском захлопываю крышку своего старенького ноутбука, как будто это он виноват в моем пристрастии к ночным беседам в Сети. Да… каждый из нас сам творец своего несчастья… а счастье мне пока не попадалось. Или я уже разучился различать его во всем том спаме, которым завалена любая среднестатистическая жизнь? Или просто ищу совершенно не там?
Линия 4
– Вы понимаете, что берете на себя огромную ответственность? Что это уже не плод, а вполне сформировавшийся, жизнеспособный ребенок? Мы таких доращиваем. Подумайте – кто-то, может быть, мечтает о ребенке! А вы его убьете…
Да пошел он, этот сердобольный доктор! Я стискиваю руки и сжимаю зубы так, что становится темно в глазах. Если сейчас я дам себя уговорить этому совершенно чужому и, по большому счету, равнодушному человеку, то…
– Ей этот ребенок не нужен. И мне тоже, – резко отвечаю я и смотрю ему в глаза так, что он затыкается на полуслове, вздыхает, но все же снова настаивает:
– Подумайте. Подумайте, чтобы потом не раскаиваться…
Хорошо ему давать советы! Наверняка у него дома нет беременной пятнадцатилетней дебилки с сиськами третьего размера и совсем без мозгов! И интересно, сколько он сам, этими своими руками, которыми сейчас так презрительно вертит очки, сделал абортов? Убил вполне живых, жизнеспособных плодов, будущих детей? Наверняка больше, чем я! И он строит из себя чуть ли не святого, рассуждает о высоких материях… И я не выдерживаю. Хотя еще по дороге обещала себе быть спокойной и рассудительной, я взрываюсь и меня несет:
– Вы считаете – я не думала?! Я почти неделю думала! Вы полагаете – мне это легко? Ребенок! У ребенка! Ей учиться надо, а не детей рожать в девятом классе! А мне что прикажете делать? С работы уходить? Сидеть дома? А она так и будет гулять…
Я орала так, что слышно, наверное, было не только возле кабинета, но и на весь этаж. Но мне было плевать. Я так остро ненавидела в этот момент и дочь, и ни в чем не повинного мужа, который всю эту неделю только и делал, что вздыхал, ныл и сбегал вечерами неизвестно куда… и ничем, ничем мне не помог! Даже сюда я пошла одна! А он только поддакивал и вякал: «Как ты решишь, так и будет». Конечно, поразмыслив на досуге, мой благоверный отчетливо уяснил, что его любимая рыбалка и воскресные посиделки с друзьями накроются медным тазом, если Маргошка родит. Придется бросить свои хобби, стирать, гулять и ходить на молочную кухню! Не сидеть в свое удовольствие до трех ночи, до умопомрачения играя в танчики, а укачивать орущего младенца! После чего утром опять-таки не спать до полдня, а…
Всю неделю от меня просто искры летели и я рявкала так, что мой супружник даже отставлял в сторону комп и безропотно мыл посуду. А Маргошка сидела у себя в комнате и носу не казала, и даже выйти никуда не пыталась. Впрочем, я бы ее и не выпустила. Господи, она даже не знает, кто точно отец этого самого… плода!
– Где нужно подписать? – решительно сказала я. – Давайте! Я подпишу.
Доктор скривился, но только молча кивнул и двинул по столу бумаги. Я подмахнула и