Путь на Амальтею. Стажеры (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие
обошли все каюты и собрали все одеяла и подушки. В обсерваторном отсеке они долго устраивались у перископов, обкладывали себя мягким со всех сторон, а потом легли и некоторое время молчали, отдыхая. Дышать было трудно. Казалось, на грудь давит многопудовая гиря.
– П-помню, на курсах нам давали с-сильные перегрузки, – сказал Юрковский. – П-пришлось сбрасывать в-вес.
– Да, – сказал Дауге. – Я совсем забыл. Что это за чепуха про мидии со специями?
– В-вкусная вещь, правда? – сказал Юрковский. – Наш штурман в-вез тайком от к-капитана н-несколько банок, и они взорвались у него в ч-чемодане.
– Ну? – сказал Дауге. – Опять? Ну и лакомка! Ну и контрабандист! Его счастье, что Быкову сейчас не до этого.
– Б-быков, наверное, еще н-не знает, – сказал Юрковский.
«И никогда не узнает», – подумал он. Они помолчали, потом Дауге взял дневники наблюдений и стал их просматривать. Они немного посчитали, потом поспорили относительно метеоритной атаки. Дауге сказал, что это был случайный рой. Юрковский объявил, что это кольцо.
– Кольцо у Юпитера? – презрительно сказал Дауге.
– Да, – сказал Юрковский. – Я давно это подозревал. И теперь вот убедился.
– Нет, – сказал Дауге. – Все-таки это не кольцо. Это полукольцо.
– Ну, пусть полукольцо, – согласился Юрковский.
– Кангрен большой молодец, – сказал Дауге. – Его расчеты просто замечательно точны.
– Не совсем, – сказал Юрковский.
– Это почему же? – осведомился Дауге.
– Потому что температура растет заметно медленнее, – объяснил Юрковский.
– Это внутреннее свечение неклассического типа, – возразил Дауге.
– Да, неклассического, – сказал Юрковский.
– Кангрен не мог этого учесть, – сказал Дауге.
– Надо было учесть, – сказал Юрковский. – Об этом уже сто лет спорят, надо было учесть.
– Просто тебе стыдно, – сказал Дауге. – Ты так бранился с Кангреном в Дублине, и теперь тебе стыдно.
– Балда ты, – сказал Юрковский. – Я учитывал неклассические эффекты.
– Знаю, – сказал Дауге.
– А если знаешь, – сказал Юрковский, – то не болтай глупостей.
– Не ори на меня, – сказал Дауге. – Это не глупости. Неклассические эффекты ты учел, а цена этому сам видишь какая.
– Это тебе такая цена, – рассердился Юрковский. – До сих пор не читал моей последней статьи.
– Ладно, – сказал Дауге, – не сердись. У меня спина затекла.
– У меня тоже, – сказал Юрковский. Он перевернулся на живот и встал на четвереньки. Это было нелегко. Он дотянулся до перископа и заглянул. – П-посмотри-ка, – сказал он.
Они стали смотреть в перископы. «Тахмасиб» плавал в пустоте, заполненной розовым светом. Не видно было ни одного предмета, никакого движения, на котором мог бы задержаться взгляд. Только ровный розовый свет. Казалось, что смотришь в упор на фосфоресцирующий экран. После долгого молчания Юрковский сказал:
– Скучно.
Он поправил подушки