Она развалилась. Повседневная история СССР и России в 1985—1999 гг.. Евгений Бузев
КПРФ и ряда других коммунистических партий, а также НБП. Он же упоминает, что приехавшего в лагерь с полевой кухней Владимира Жириновского шахтеры прогнали.
Судя по воспоминаниям Бармина, шахтерский лагерь постепенно становился местом притяжения как разного рода политических активистов и просто оппозиционно настроенных москвичей, так и религиозных проповедников различных сект и конфессий и просто городских сумасшедших: «Все они не только не побрезговали, но даже мечтали отметиться на нашем Пикете с подробными разъяснениями наших (пикетчиков) заблуждений и еще более подробнейшими советами от Космического Разума, которые надо неукоснительно исполнять во избежание всевозможных бед… и прочее, и прочее. Далее, обычно в течение полутора часов, шел рассказ, какие беды подстерегают всю будущую историю, само будущее, Время, Пространство и всю Вселенную, которая из-за наших неправильных действий провалится в „черную дыру”, которая в свою очередь окончательно „захлопнется”, так как тоже провалится в „астрал”. Хорошо помнится одна из таких ясновидец. Это была, так и хочется написать, „малоухоженная” женщина 25–30 лет с полностью отсутствующими зубами и с "тенями" под одним глазом от еще не до конца сошедшей гематомы. Проще говоря, с синяком под глазом. Как я вежливо не пытался отстраниться от ее предсказаний ближайшего и глобального ясновидения, но и мне, на мою голову, пришлось выслушать ее ясновидческие способности с прогнозом ближайшего будущего России:
– Всё будет хуже, всё будет гораздо хуже! – не уставала твердить она всем на Горбатом мосту и так понятные истины. Конечно, всё это было не более, чем кликушество полностью отчаявшегося в жизни человека. Я даже несколько шутя пытался ее утешить, опровергая ее ясновидение.
– Но, ведь олигархи живут хорошо, как и кремлевские наши благодетели, – говорил я.
– Нет, нет, нет! – заученно продолжала ясновидящая, – Вы здесь, и им тоже плохо. Им тоже будет хуже… но и Вам гораздо хуже»[16].
Для полноты картины стоит добавить, что в июне выступать перед горняками приезжал Иосиф Кобзон. Иными словами, жизнь в лагере проходила примерно по тому же сценарию, что и все протесты, получившие в последующем модное название «Оккупай», притягивая активистов и городских сумасшедших и постепенно теряя какой-то формулируемый смысл существования. Что, впрочем, не мешало политикам использовать лагерь для своих целей. Московские власти регулярно продлевали сроки акции, явно не имея ничего против того, чтобы шахтеры стучали касками напротив резиденции правительства Сергея Кириенко[17]. И требуя отставки президента – напомним, что это оставалось единственным неизменным требованием пикетчиков.
«Всё вокруг шахтеров было настолько спокойно, я бы сказал лениво, что явно никто не собирался поддерживать их протест. Но за шахтерами, уныло сидевшими на Горбатом мосту, стояла огромная сила: озлобившиеся шахтерские регионы, начавшие „рельсовую войну” с правительством», – пишет в своих мемуарах
См. сноску 10 на стр. 50.
На тот момент мэр Москвы Юрий Лужков планировал баллотироваться в президенты и мог сознательно способствовать продлению акции.