Корпоративная социальная ответственность. Эволюция концепции. Юрий Благов
школе бизнеса и в университете Святого Фомы (Сент-Пол, США).
Всемирную известность К. Годпастеру принесла статья «Может ли корпорация иметь совесть?», написанная им в соавторстве с Дж.. Мэтьюзом-мл. [Goodpaster, Matthews, Jr., 1982].[30] В этой работе авторам удалось удачно сформулировать и обосновать целый ряд положений, принципиально важных для дальнейшего развития дискуссии о КСО.
Во-первых, были достаточно четко классифицированы существующие подходы к сущности моральной ответственности индивидуума.[31] По мнению авторов, такая ответственность имеет по крайней мере три значения: «казуальное», состоящее в ответственности индивидуума за последствия его намерений, воплощаемых в действиях; «следования правилам», подразумевающее следование нормам, ассоциируемым с социальной ролью индивидуума (ответственность родителей перед детьми, врача перед больными и т. д.); и «принятия решений», относящееся к независимому процессу морального рассуждения индивидуума, формирующему его моральную позицию. Как подчеркивали К. Годпастер и Дж. Мэтьюз-мл., именно моральное рассуждение, характеризующееся рациональностью и уважением к окружающим, является адекватным идее трактовки индивидуума как морального агента. Более того, именно способность корпорации к такому рассуждению позволяет рассматривать ее как морального агента, причем «подобно тому, как моральная ответственность, демонстрируемая индивидуумом, со временем развивается в процессе превращения ребенка во взрослого человека, мы можем ожидать, что будут обнаружены стадии развития характера организации, образующие специфические модели» [Goodpaster, Matthews, Jr., 1982, p. 133].
Во-вторых, была приведена удачная и образная классификация основных подходов к сущности КСО, определяющая место предлагаемой авторами идеи «морального проецирования» в системе релевантных концепций. Классические трактовки КСО как следования внешним по отношению к корпорации рыночным силам, требующим от корпорации стремления к прибыли, ассоциировались с идеей «невидимой руки рынка»; подход к КСО как к необходимости следовать нормам, воплощенным в законах и порождаемым политическими процессами, – с «рукой государства». Соответственно, проецируя способность морального рассуждения на корпорацию, К. Годпастер и Дж. Мэтьюз-мл. трактовали ее через образ «руки менеджмента» – не внешней, а внутренней силы по отношению к корпорации. Таким образом, сама идея корпорации как морального агента весьма логично увязывалась в единую систему с трактовками внешних источников КСО, а также удачно соотносилась с мейнстримом теорий стратегического управления.[32]
Наконец, в-третьих, по мнению К. Годпастера и Дж. Мэтью-за-мл., разрешалась проблема двойных стандартов, ранее сформулированная Дж. Ладдом. Авторы отметили, что принцип моральной проекции «не только помогает концептуализировать те требования, которые мы можем предъявить корпорациям и другим организациям, но и открывает перспективы гармонизации
Впервые опубликованная в 1982 г. в журнале
В отличие от ранее приведенной классификации М. Веласкеса данная классификация подразумевает не различные толкования категории моральной ответственности, а содержательные элементы социальной ответственности конкретного индивида.
В этой связи достаточно вспомнить работы А. Чандлера, противопоставляющего «видимую руку» менеджмента силам рынка и государственному регулированию. См., напр. [Chandler, 1977].