Струна истории. Лев Гумилев
я хочу поговорить о пассионарности более подробно, для того чтобы не возникало по этому поводу недоразумений. Потому что я уже 10 лет, нет, 12 лет тому назад опубликовал первые работы по этой теме,[114] и с тех пор хотя и не встречал прямого сопротивления,[115] но со стороны обывательского мышления возникают всякого рода недоумения, которые требуется разрешить.
Давайте подойдем к изучению этноса с несколько необычной стороны.
Космос – это огромное пространство, включающее в себя большое количество рассеянного вещества, которое объединяется в звезды, а звезды – в галактики. Если образно приравнять величину звезды к булавочной головке, то расстояние между звездами будет километр пустого пространства, из очень разреженного вещества. Следовательно, если говорить о Вселенной, то мы можем сделать такое заключение: это пустота, имеющая аномалию в виде малых скоплений материи планет.
Если мы изменим вдруг уровень отсчета и возьмем за образец, скажем, просто нашу Землю, пропуская все промежуточные места, то мы можем сказать, что Земля – это кусок камня, геоид,[116] который имеет четыре оболочки, из которых три состоят из косной материи, из косного вещества: литосферу, по которой мы ходим; атмосферу, которой мы дышим; гидросферу, которая проникает через все наши тела, и биосферу, частями которой являемся мы сами.
То есть биосфера является как бы аномалией от огромной массы косного вещества. Потому что биосфера – это узкая полоска вдоль поверхности Земли, включающая в себя всю биомассу организмов, их трупы и плоды их жизнедеятельности. И все равно это будет очень мало, это собственно аномалия. Но аномалия крайне важная. Потому что именно из-за биосферы наша планета, в отличие от Луны и других мертвых планет, может поглощать космическую энергию и выделять ее в виде работы путем фотосинтеза. Прекрасно.
Если мы возьмем за исходную точку отсчета биосферу, то увидим огромное количество микроорганизмов, вирусов и всякой другой дряни, которые составляют подавляющее большинство, большую часть этой биосферы. Даже если мы отбросим трупы животных и микроорганизмов, то есть почву, даже если мы отбросим свободный кислород воздуха, превратившийся уже в косную материю, если мы возьмем биомассу всего животного мира, то высшие животные – млекопитающие, обладающие каким-то мозгом, – они тоже будут аномалией, их относительно ничтожное количество.
И такой же аномалией по отношению ко всему животному миру, существующему и существовавшему в процессе эволюции является и человек. То есть мы можем подойти к человеку как к аномалии, – очень развитой, очень естественной, но аномалии по отношению к другим животным. И, тем не менее, эта аномалия имеет геологическое значение, что отметил академик Вернадский, который по последствиям уподобил нашу техносферу геологическому перевороту малого масштаба. Она создает культурный слой, она изменяет рельеф, течение рек, она изменяет, даже сглаживает горы или воздвигает новые горы на месте городов, которые были разрушены.
Первые статьи Л. Н. Гумилева по пассионарной теории этногенеза (ПТЭ) начали выходить в 1964 г. в «Вестнике Ленинградского университета» (Серия: География). Они составили серию из 14 статей «Ландшафт и этнос», называемых автором «Сюита».
В 1970 г. в журнале «Природа» вышла статья Л. Н. Гумилева «Этногенез и этносфера» (№ 1, с. 46–55, № 2, с. 43–50), после которой в журнале началась критика его теории со стороны советских этнографов, не прекращавшаяся до конца жизни ученого, за его спиной. Но открытого диалога с ним никогда не было, и ответить публично своим оппонентам возможности он не имел. См.: 1)