.
в грязной перчатке по коробочке связи на груди и окончательно сбил настройку, – проклятая техника, здесь каждый болтик стоит по паре тысяч евродолларов, но ничего не работает!
Ответивший ему голос бортинженера зазвучал глухо, сквозь треск и завывания:
– Слышу тебя не очень. Что у тебя там происходит?
– Немцы свою станцию конопатят титанопластом!
– Получается у них?
– Разве это может получиться? Титанопласт не может выдержать температуру атмосферного трения. Это не кремний и не кварц. А бафинг? Прохождение через атмосферу с разогревом до 2500 по Фаренгейту?
– Ты отогнул кронштейн? Ты где? Я тебя не вижу!
– Я его резал, сверлил, пережигал, бил, но кроме зазубрин ничего не добился. Не знаю, из какого нанометалла он сделан, это что-то не реальное!
Уайтгауз задержал дыхание, чтобы успокоится. В скафандре хлюпала вода, но это была не утечка системы охлаждения, это был пот.
– Давай я к тебе Дыбаля отправлю? – бортинженер нервничал.
– Может быть… Не знаю… Есть связь с Хьюстоном?
– Всё оборудование в масле и воде, и чёрт его знает, как его очистить! – ответил Маклифф.
Уайтгауз поглядел на высотомер – 121 миля в перигее. Он пополз к кронштейну, стравливая страховочный трос.
– Это что? – над правым глазом Уайтгауза, там, где на золотистом стекле светился дисплей контроля параметров скафандра, замигала зелёная лампочка. Это Маклифф требовал от него переключиться на внутреннюю связь. После скороговорки Си-Эн-Си, речь бортинженера казалась заторможенной:
– Рони, я починил приёмник и передатчик, но он кроме шипения ничего не выдаёт. Такое ощущение, что нас глушат средствами радиоэлектронной борьбы.
– Кто может глушить связь на такой высоте, кому мы нужны? Может быть это из-за немцев? Электросварка?
– Охват идёт по всем частотам, с большой амплитудой и пульсацией. Это РЭБ! Нас глушат!
– Ерунда! – Уайтгауз повернулся, собираясь продолжить перемещение и увидел, ярдах в трехстах от себя, крупный, матово поблёскивающий цилиндр с тонким пером раскрытой солнечной батареи.
Чуть дальше, на фоне зелёной полоски северного арктического сияния, висел ещё один спутник.
– Маклифф, вижу спутники по правому борту! Попробуй идентифицировать их системой "свой-чужой"!
– "Свой-чужой" не работает. Есть на спутниках опознавательные знаки?
– Плохая видимость – везде пузырьки воды и топлива из разбитых ёмкостей. Кругом плавает мусор. Когда против света смотришь – сплошной туман!
– Можешь приблизиться к ним?
– Нет, очень далеко! Может, это спасательная служба? Мы уже шесть часов без связи и центр управления полётами ищет нас. Шутка ли, гордость NASA пропала! Будем надеяться, что нас видят…
– Может, это мусор? На орбитах после войны столько всего летает…
– Сдвинуть кронштейн, и через пару часов пили бы горячий кофе