Жёлтая а. Мозаико. Влад Борисович Льенский

      ISBN 978-5-4485-7667-6

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

      Мозаико

      От автора

      С умного хватит и намека.

      Чарующие повторы в главе 31 мера вынужденная. Некие асы книжного бизнеса отчего-то решили, что открытая подача четверти текста резко увеличит число читателей. Не думаю. Если мне для принятия решения о покупке книги нужны пара-тройка страниц, а то и меньше, я вправе ждать этого и от своих читателей. Если же читатели не мои, то я им помочь не в силах.

      Глава 31. Две закрытые двери

      О мёртвых говорят или хорошо, или ничего, кроме правды.

      Она сказала – Северное сияние!

      Тима внимательно посмотрел на её руки. Ничего похожего на коробку или флакон он не увидел. В руках её совсем ничего не было. Он знал, что «Северное сияние» это набор духов в коробке. Такой набор отец подарил маме по приезде в Тихий. Удивлённый Тима не увидел такой или похожей упаковки и спросил – Где «Северное сияние»?

      – Вверх смотри, чудной! – засмеялась Мелита.

      Тима невнимательно посмотрел вверх, не увидал там ничего интересного и снова спросил – Где?

      – Да вот же! Вон оно светится! – заверила Мелита, показывая куда—то вверх рукой в шубенке1.

      Тима посмотрел внимательней. Прямо над ними широко и солидно, как сытый дракон, переливалось сполохами громадное, на всё небо, полотнище северного сияния. Это ни на что не было похоже. Зрелище, постоянное в этих широтах, было совсем в диковинку Тиме, который никогда и не слыхивал ни о чём подобном и искренне считал, что северное сияние – это парфюмерия. Картина была грандиозной и занимала полнеба. Краски были приглушённые и плавно перетекающие одна в другую. Потому Тима и не заметил сияния сразу. Точно множество высоченных, плотно прижатых друг к другу световых столбов, выстроенных вдоль извивающихся линий, горели вертикальным светом над городом и карьером. Через минуту Тима уже не мог оторваться. Зрелище заворожило его. Краски то разгорались сильнее и извивы полос будто приближались с усилением свечения, то меркли и игра света немедленно отдалялась. Но тут же вспыхивали другие вьющиеся полотнища и всё повторялось в другом месте и с другими цветами. Это перетекание не давало отвести глаз. Огонь неба гипнотизировал наблюдателя. Мерцание подчинялось неслышному ритму и было нежным и мягким. Хотелось протянуть руку и потрогать лёгкий, прозрачный свет. Он тёк словно невдалеке. Но на самом деле это было очень высоко над землёй. Космические лучи заставляли светиться ионосферу планеты, порождая удивительное запредельных масштабов зрелище…

      – А есть такой алмаз – Северное Сияние? – спросил Тима. И тут же спохватился. Откуда ей знать? Мелита молчала, запрокинув голову в небо.

      – Если мне подвернётся большой новый алмаз – замечтался Тима – я назову его Северное Сияние. Дети засмеялись. Находка алмаза, хоть и казалась им делом сложным, но совсем не несбыточным. В детстве мало что невозможно. Детство чудесное время и удивительные события легко принимаются детьми на веру. Потому дети и в сказки так запросто верят. Они сами чудесны!

      Сухой морозный воздух окутывал гуляющих незаметно. Мягко ослаблял волю. Не хотелось верить, что это опасно. Между тем в посёлке перемёрзли уже все бездомные собаки, кроме тех, что нашли спасение в котельных.

      Тима и Мелита вышли на прогулку по привычке. Они каждый день выходили на улицу, когда надо было идти в школу. Одежда на них была по местным меркам самая обычная… Разве что у Мелиты отсутствовала пуховая шаль, в то время, как Тима был укутан поверх тулупа в шаль по самые глаза. Это была его вторая зима на кимберлитовой трубке. Мелита беспокоилась о своём внешнем виде, что Тиму нисколько не занимало. А в остальном одеждой они не слишком друг от друга отличались. Оба неповоротливые, оба в подшитых валенках, оба в громадных шапках, из которых выглядывали только носы, да глубоко внутри угадывались глаза. В школу сегодня друзья не пошли. Был мороз 52 градуса. В 50 градусов школу закрывали. Мороз ничуть не смущал школьников. Они наоборот – были рады внеплановым каникулам.