Вернуться, чтобы уйти…. Татьяна Клеменко
здесь живу, – не меняя интонации в голосе, невозмутимо произнесла Ксюша.
– Я что-то пропустила? – от удивления глаза Дарьи расширились ещё больше. – С каких это пор ты переехала к нам?
– С тех самых… С того времени, как ты пропала…
– Что я сделала? – сглатывая застрявший в горле ком, ахнула Даша.
– Однажды ты не вернулась домой, – тяжело вздохнув, начала пояснять сестре Ксюша. – Прошло две недели, а от тебя не было никаких вестей. Никто не пытался тебя разыскивать, потому что Стас убедил всех, что тебе надо какое-то время просто побыть одной. Странное дело, если бы ты уехала куда-нибудь, то взяла, хотя бы документы, деньги… Но ты ничего не тронула, ушла налегке. Ни с чем…
– Я бы никогда не бросила свою дочь, ты же знаешь? – отказываясь верить во все услышанное, прервала её Дарья.
– Вот и я так подумала, – кивая головой, согласилась сестра. – Поэтому я сразу догадалась, что с тобой что-то случилось.
– Бред какой-то…
– Это не бред, Даша, – потянувшись вперёд, Ксения накрыла своей ладонью руку сестры. – Так и было!
– Чтобы не случилось, всему должно быть логическое объяснение! – Даша быстро одернула руку. – Теперь, когда я вернулась, всё встанет на свои места…
– Не встанет! – Ксения резко поднялась и повернулась к окну. – Ничего изменить уже нельзя. Теперь я – Дарья Молчанова, а ты – Ксения Морозова. Теперь я – жена Стаса и мать Сонечки, а ты – моя всеми позабытая сестра-близнец…
«Михаил».
Казалось бы, в шестьдесят пять столько передвигаться без отдыха просто невозможно, но этому худощавому низкорослому мужчине было всё нипочем. Он уверенно и достаточно бодро шагал по трассе, периодически сверяя направление с дорожными указателями.
Как он оказался здесь и столько дней был в пути, мужчина толком не знал. У него ничего с собой не было. Ни документов, ни денег. Но он был твердо уверен, что зовут его Михаил Вершков и он направлялся домой.
Дальнобойщики и обычные водители притормаживали и предлагали его подвезти, но мужчина каждый раз отказывался. Не хотел никого стеснять, да и попутчики ему были не нужны. Он намеревался как можно дольше побыть в одиночестве. Наедине с самим собой поразмышлять о прожитых впустую годах. О жизни, растраченной зря.
Вдали начали показываться неясные силуэты первых домов его родного города. Места, где он родился и рос. Места, откуда он однажды уехал и возвращался только сейчас. Сорок лет спустя…
***
Вид покосившегося маленького домишки с облупившейся краской на заколоченных ставнях и дырявой крышей нагонял на мужчину невыносимую тоску. Он продолжал стоять и хмурить морщинистое лицо, заросшее редкой колючей щетиной.
Высокая трава скрывала от него входную дверь, но Михаилу было и так понятно, что дом заброшен и в нём уже давно никто не живёт. Стальные тиски всё сильнее и сильнее сжимали грудь. Ещё чуть-чуть и он разрыдался бы, как маленький ребёнок. Но ничего такого не произошло. Слёз просто