Драконоборец. Том 1. Илья Крымов
три года кряду, пока наконец сегодня этот вероломный человек не предал их на ровном месте.
– Я поворачиваюсь, уже иду к вам – и тут вижу, как этот dhafs’ghurdarshaa[3] вылетает из колодца, улыбается, гнида, так подленько, а потом как даст своими дерьмочарами, gob’herst scruul unfegart![4] А потом еще раз!
Гном изрыгнул несколько проклятий на гонгаруде, наконец выдохся, тихо застонал и спрятал лицо в широких ладонях. Природный иммунитет к магии сыграл с ним злую шутку: первый Паралич подействовал слабо, зато во второй Олек вложил больше сил и все же обездвижил гнома, крепко травмировав нервную систему.
Двумя незаметными жестами и невербальной словоформулой Тобиус рассеял все негативные эффекты, после чего подошел к зарешеченному окну. Он смотрел в ночь и думал, пока гном радовался внезапному облегчению. Впрочем, радость его быстро угасла.
– А самое подлое, что этого червя нельзя с нами на каторгу утащить! Он-то верняк в любом разе отбрешется, мол, входил в доверие к преступникам, а я, если вообще заговорю со стражей, приговор себе подпишу! Все, прощай родная гора, здравствуйте чужбинные каменоломни!
– Не кисни, Бахон, может, нас диаспора выкупит?
– Диаспора? – издеваясь, повторил гном. – Чья диаспора, рвать твою кормилицу?! Моя или твоя? За тебя, может, и попытаются положить что, а ради меня, попаданца, мои сволочные родичи и марки медной не предложат! Да и не выкупаются те, кто с магией связался, Церковь не позволяет, ты разве не…
– Что будет дальше? – Голос Тобиуса зазвучал так неожиданно и был столь спокоен, что гном вжался в решетку спиной.
– Дальше будет допрос, Кривой. Завтра поутру в околоток явятся дознаватели от Церкви и Ока или тебя к ним отправят. Да и начнут они выпытывать – мол, откуда взял, где нашел?
Тобиус кивнул, отошел от окна и сел посреди камеры, поджав под себя ноги. Через некоторое время Бахон так осмелел, что приблизился к нему и помахал перед лицом рукой.
– Он это чего? – подал голос человек, посаженный с невысокликом.
– Кажись, спит с открытыми глазами. И пусть, – ответил гном, пятясь, – а то мне как-то не по себе рядом с ним. Хватка у этого душегуба как у гренделя[5], хрен вывернешься, пускай уж лучше спит.
Он понимал, что опоздал, надо было бежать раньше. Ни в руки Церкви, ни в руки Ока попадать нельзя. Если придется, он и в Дикой земле схоронится. Пусть там и смерть на каждом шагу, но ему-то не привыкать.
Тобиус вынырнул из медитативного состояния за час до рассвета, к этому времени все остальные узники уже спали, а он вновь привел астральное тело в порядок и установил стабильную связь с Даром. Теперь не составило бы труда вырваться из холодной или сбежать незримым. Прежде чем Тобиус решил, как именно ему следует поступить, снаружи послышались шаркающие шаги.
Один из стражников приближался, неся в руке плошку с фитилем, торчащим из сала, и, щурясь, заглядывал сквозь решетки.
– Ты, кривой, на выход!
– Я? – удивился Тобиус.
– Нет,
Воспаленный ректальный сфинктер пожилого крота (
Зловонная и скользкая кучка, наваленная подлым гоблином посреди пещеры (
Крупное антропоморфное чудовище, обитающее в горах, очень жестокое и кровожадное. Обладает примитивным разумом, создает украшения из останков своих жертв.