Фаворит. Книга вторая. Его Таврида. Том 4. Валентин Пикуль
на мое усмотрение, ежели сейчас ей молодого любителя подставить.
Потемкин взбеленился:
– Да не арсенал же у меня, чтобы пушка за пушкой выкатывать! Если сгоряча кого и подсунем, так сами потом не возрадуемся.
– Надо приискивать, – сказал Безбородко…
Душевный кризис разрешился без них, и опять-таки при обстоятельствах, вызывающих недоумение. Однажды, на ночь глядя, Екатерина, никем не узнанная, покинула дворец в Царском Селе, взяла наемную коляску, просила везти ее в город. Кучер, сочтя императрицу за какую-то барыньку, не поладившую с мужем, тронул лошадей, на всякий случай предупредив:
– А ведь рубля четыре с тебя. Есть ли деньги-то?
– Нету денег. Доедем до города – найдутся…
Зимний дворец стоял темный, без огонька, челядь давно спала. Екатерина долго стучалась, чтобы ей открыли.
– Да кто же там? – спрашивали сонные лакеи.
– Это я – ваша императрица…
Не навестив своих покоев, она сразу прошла в Эрмитаж, который оказался заперт. Ключей не было. Вызвав стражу, велела взломать двери прикладами ружей, в тиши Эрмитажа прилегла на диванчике. Но средь ночи проснулась, стала спрашивать в карауле: почему при въезде ее крепость не палила из пушек?
– Сейчас же пусть салютуют мне, – приказала она.
Санкт-Петербург был пробужден неожиданной канонадой. Гарнизон, поднятый по тревоге, встал в ружье. Никто не понимал, что случилось, а Екатерина криком звала к себе прислугу:
– Отчего шум в городе? Почему палят пушки?
– Ваше величество указали салютовать.
– Быть того не может! – отвечала императрица. – Разве ж я сумасшедшая, чтобы средь ночи самой себе салюты устраивать?..
И после этого она крепчайше уснула. Утром вполне здраво выслушала доклад Безбородко, снова вникла в дела государства и вела себя так, будто ничего не случилось. Был назначен прием дипломатического корпуса. Послы снова увидели перед собой активную и даже похорошевшую женщину. Движения ее были резкими, слова точными и весомыми… «Наконец, чтобы сообщить вкратце, – писала Екатерина в Европу, – у меня новый друг, очень способный и достойный своего положения». Так в списке фаворитов появилось новое лицо – Александр Ермолов.
Безбородко предварил Потемкина, что этот фаворит, читающий по вечерам императрице умные книжки, долго не задержится.
– Ладно, – ответил Потемкин, куснув себе ноготь. – Пока пусть будет этот. Свято место пусто не бывает…
7. Глубокие каналы России
Покои светлейшего наполняла музыка. Хоры русских волжанок соперничали с капеллою украинских бандуристов. Под пение молдаванских скрипок он исправил прежний проект о консерватории в Кременчуге – центр культурной жизни на юге страны переносил в Екатеринослав, ближе к морю, где быть «Академии Наук и Художеств». Единым росчерком выделил фразу: «По соседству Польши, Греции, земель Валашских и Молдавских и народов Иллирических множество притечет к нам юношества, которое возвратится на родину свою с неизгладимой благодарностью и привязанностью