И Будда – не беда!. Алексей Лютый
нет! Нужно было этому придурочному Оберону, покусай его гоблин, приказом эти палочки для обязательного пользования ввести!
– Так что, это из-за твоей палки мы здесь застряли? – поинтересовался Ваня. – Умница ты наш! А хочешь, я тебе свою дубинку дам? Попробуй ею поколдовать. Иногда, знаешь, она многие желания помогает исполнять.
– В пасть себе эту дубинку засунь, чтобы оттуда мерзости всякие не лезли! – взорвался маленький нахал. – Был бы у тебя жезл гаишника, я бы еще подумал. А этим поленом резиновым только в… в носу, короче, ковыряться.
– Чего ты психуешь? Я же пошутил, – хмыкнул омоновец.
– В КПЗ шутить будешь, когда с тобой зэки заигрывать начнут! – рявкнул Лориэль.
– Так! Ну-ка, уймитесь оба, – осадил «шутников» мой хозяин. – Так что, Лориэль, с волшебной палочкой что-то случилось?
– Не знаю, – буркнул тот, пытаясь укусить персик. – Не пойму, в чем дело. Сейчас проверил, и получается, что я почти полностью своих способностей лишен. Так, кое-какие мелкие чудеса могу сотворить, а что-нибудь серьезное – ни хрена. Даже связь с кем-нибудь из ФСБ, кто здесь, в этой вселенной, изредка задания выполняет, наладить не удается. А уж про переходы между мирами и говорить нечего.
– А что, наша ФСБ и тут уже вовсю шурует? – удивленно поинтересовался Жомов.
Сказал бы я ему все, что думаю о его мыслительных способностях, да это за меня Сеня сделал.
– Голова с печное чело, а мозгу совсем ничего! – констатировал Рабинович. – Ваня, если память пропил, свои умные замечания при себе оставь. У эльфов ФСБ расшифровывается, как Феи Служат Быдлу. На лбу себе это выруби. И кучу других вещей. Глядишь, по утрам, когда умываться будешь, читать начнешь и кое-что запомнишь.
– Так если я все на лбу вырублю, то буквы слишком мелкие выйдут. Прочитать все равно не получится, – ответил омоновец.
Мой хозяин застонал.
– Это он пошутил, – подсказал Попов и укоризненно посмотрел на Жомова. – Вань, ты бы, серьезно, помолчал, если дельного предложить не можешь.
– Ну и хрен с вами! – обиделся Иван. – Я обстановку разрядить пытаюсь, а они тут куннилингус устроили.
– Кого устроили?! – разом повернулись к нему все прочие участники диспута.
– Куннилингус, – удивленно посмотрел на друзей омоновец. – Что, не знаете? Это же когда много ученых врачей у постели больного диагноз ставят.
Вот тут уж заржали все. Попов скатился со своего лежака и принялся кувыркаться по полу, издавая такие звуки, которым бы позавидовал и индийский слон, страдающий хронической икотой. Мой хозяин забился в конвульсиях, достойных профессионального эпилептика. Эльф в приступе хохота так открыл рот, что едва целиком не проглотил персик, отгрызть кусок от которого ему никак не удавалось. И лишь один Ахтармерз брезгливо смотрел на смеющихся. Да и то только оттого, что его расе смех в частности и чувство юмора вообще чужды и непонятны. По крайней мере, видеть, как шутил Горыныч, мне ни разу не удавалось.
–