Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943. Г. Л. Соболев
опок. Их рукава закатаны, чтобы удобнее было работать, их руки до локтей покрыты серебряным налетом металлической пыли. В прохладной полумгле большого помещения эти руки светятся. Серебряные пальцы с проворством погружаются в серую землю, и вы не можете отвести глаза от этих рук, от этих молчаливых женщин, работающих для фронта.
Они ничего больше не хотят знать кроме того, что Ленинград должен иметь снаряды – и надо работать день и ночь. Их лица суровы, движения сосредоточены, как и мысли. За несколько километров от них стоят в окопах их близкие с оружием в руках. Пишут оттуда короткие письма и записки, которые приходят на завод, и женщины берут их серебряными руками, покрытыми налетом небывалой войны.
Эти женщины были раньше мирными работницами. Среди них есть и молодежь, пришедшая сюда со школьной скамьи, есть очень пожилые – сейчас они единая боевая семья.
Директору звонят из литейной, что снаряды ложатся все ближе. Как быть? Прекратить литье – об этом никто не думает. Он велит оставить минимальное количество добровольцев, а остальным уйти в укрытие. «Есть, уйти в укрытие всем, кроме добровольцев!». Через час обстрел прекращается. Директор звонит: «Ну, как? Все в порядке? Кто оставался добровольцем?». «Кто оставался? Все оставались!». Никто не ушел. Работали нормально.
…Город блестит небывалой чистотой. Каналы пустынны, все зимовщики – катера, лодки, буксиры – ушли на работу. Они ушли вслед за льдинами, и белой ночью, как в мирные времена, вы слышите крик буксиров и пароходов у разведенных мостов. У бывшего Египетского моста лежат по-прежнему два сфинкса. Осколок снаряда отбил у крылатого зверя лапу и унес в воду. Но все так же, прищурив глаза, смотрит сфинкс на простор набережной, и только шрам от раскаленного удара прошелся по его железному лицу.
В огромной гостинице, видавшей в своих стенах тысячи самых выдающихся людей разных эпох, пусто и прохладно.
За месяцы зимы дом пришел в такое состояние, что потребовал огромного кропотливого ремонта и восстановления вышедших из строя ванн, стен, дверей, окон, полов. Дом отремонтирован. Все сделано руками докторов, медицинских сестер, дружинниц, санитаров, добровольцев из комсомола, госпиталь сверкает чистотой.
Доктор стоит с кистью в руке и масляной краской наводит последний глянец на отремонтированное окно. Он отходит и смотрит на голубую сияющую комнату с видом знатока. Все здесь приобрели вторую специальность: стали плотниками, полотерами, малярами, грузчиками, чернорабочими. Работы было много, делать ее было некому, кроме них. И они без различия пола и возраста трудились так, что теперь дом сияет, и по его блеску можно видеть, сколько сил положили эти люди и как они беззаветно работали.
Тихонов Николай. Ленинградский год. Л., 1943. С. 15–19.
Глава вторая
А. А.Жданов: «…Мы имеем все возможности отстоять Ленинград…» (июль 1942 г.)
5 июля 1942 г. Военный Совет Ленинградского фронта принял постановление № 001048 «О необходимых мероприятиях по превращению Ленинграда в военный город», которое подписали