Из тупика. Том 1. Валентин Пикуль
городу на лошадях, останавливали офицеров с «Аскольда»:
– Просим прервать прогулку: ваши матросы дерутся.
– К тому их и готовили. Но… с кем дерутся?
– С русскими же солдатами, мсье.
– Верно делают: армию надо проучить… армия зазналась!
Иванов-6 подъехал на такси, когда дралось человек двести (если не больше). Драка уже захлестнула соседние улицы. Префектура не могла разнять свалки и вызвала пожарные колесницы. Был дан мощный напор, и упругие струи воды хлестали вдоль улицы, вышибая стекла в домах.
Вода несла и кружила солдат и матросов… Ржание лошадей, грохот воды, свистки и крики, звон стекол!
Иванов-6 сказал одному ажану:
– Одолжите мне ваш револьвер. На один только выстрел.
Выстрелом в небо он заставил людей на миг остановиться.
– Солдаты меня не касаются, – заявил спокойно. – Но матросы с крейсера «Аскольд» – марш на корабль! Спать!
Его послушались. Беспрекословно. Он протянул револьвер.
– Благодарю, – сказал ажану.
Тут ему предъявили круглый счет:
– Мсье, ваши матросы действительно храбрецы, и Франция всегда их уважала. Но, по русскому обычаю, они неосторожно хватались за посуду и мебель… Наше заведение просит русское доблестное командование возместить убытки.
– Я человек семейный, – отвечал Иванов-6, раскрывая бумажник. – Но я… отец, а матросы – мои дети. Их грех – мой грех!
Толпою валили матросы в гавань Petite Rade, растрепанные, хмельные, в синяках и кровище.
– Ничего! – орали, утираясь. – Крупа долго будет помнить.
– Саша Бирюков себя показал, – веселился трюмный.
Харченко, заклеив глаз пластырем, увязал в чемодан нехитрые пожитки. Попрощался, с кем хотелось, и отправился в дальний путь. А на сходне встретился со штабс-капитаном армии.
– Этот пароход и есть крейсер «Аскольд»?
– Шагайте смело, – отвечал Харченко. – Только за борт не заиграйте. Это не пароход, а крейсер первого ранга «Аскольд».
– Вот его-то и надобно мне, – строго произнес армейский.
Харченко вскинул чемодан на плечо, на котором жестко коробился серебряный «контрик», и – зашагал. Путь далек: через всю Францию, потом Норвегия, Швеция, Финляндия…
А там уже и Кронштадт, где свершится переворот судьбы!
Глава четвертая
– Штабс-капитан корпуса Особого назначения, командир батальона Небольсин. Прислан к вам его превосходительством генерал-майором Марушевским!
Иванов-6 склонил лысую голову:
– Весьма польщен. Но у нас на флоте принято называть офицеров не по званию, а по имени-отчеству.
– Виктор Константинович, – представился штабс-капитан.
– Вот и отлично, Виктор Константинович. Прошу садиться… окажите милость. Что вас привело к нам?
Небольсин присел и с некоторым удивлением (он – человек казармы!) оглядывал сейчас обстановку салона. Резные панели мореного дуба, роскошный министерский стол командира крейсера под двумя золочеными