Немузыкальная шкатулка. Наталия Валериевна Пащенко
кучер и сопровождающее лицо. Он прекрасно управлялся с хозяйством. Но больше всего Матэо поразил хозяина, когда, желая разбить маленький сад на заднем дворике, нашел драгоценную брошь в земле, которую Николай считал давно утраченной. Украшение принадлежало Агнессе Карильской и было подарено ей таинственным поклонником. Будучи еще ребенком, Николя нечаянно сорвал с платья маман брошь, взмахнув пухлой ручкой во время игры. Дорогая вещь сорвалась с платья в лужу, и сколько ее ни искали, найти не удалось. А по прошествии двадцати пяти лет испанский мальчишка, копавшийся в грядках, нашел украшение. Честность Матэо никогда не ставилась под сомнение Николаем после этого случая. Слуге доверяли передать деньги, облигации, записки, не менее ценные, чем деньги, и мальчишка всегда со всем справлялся.
После утренних распоряжений о щенке, отданных Матэо, хозяин приказал подать ему чай в гостиную. И взглянув на стрелки старинных часов шейха, подумал: «Весь график из-за этой девчонки нарушается». К чаю он попросил сразу же и прессу, почему бы не совместить эти два монотонных занятия? Кстати, только сейчас Николай подумал о том, что устает от чаепитий не меньше, чем от разбора корреспонденции. Через четверть часа после того, как он в домашнем халате и теплых тапочках уселся у горящего камина, в гостиную вошел Матэо с подносом, на котором красовались чашки из старинного сервиза маман, привезенного ею из России, и серебряные ложки с рукоятками из резной кости, прекрасной работы Йозефа Брунштейна. Во время церемонии чаепития обычно хозяина не беспокоили, но сегодня в двери снова вошла экономка и поинтересовалась, что же ей делать дальше с Лидией.
– С кем? – переспросил Николай, явно недовольный тем, что его беспокоят. В одной руке он держал приглашение на банкет по случаю дня рождения сына Августа-Фредерика Штальского, хозяина двух обувных фабрик и отличного игрока в бильярд, во второй чашечку индийского чая.
– С Лидией, – повторила экономка. – Так зовут ту девочку, что вы привели вчера ночью.
– А как зовут собаку? – по тону и манере беседовать было ясно, что хозяин не намерен ничего решать в этот момент и считает, как минимум, бесцеремонным беспокоить его по столь мелким вопросам.
– Мы не знаем, – растерялась экономка мадам Фирс, очень давно служившая в этом доме, и настолько редко нарушавшая распорядок дня хозяина, что сейчас даже не знала, как реагировать на его гнев. – Возможно, вы дадите ей имя, – предположила мадам, пожав плечами.
– Если это кобель, назовите Николаем, если сука – Люси.
– Хорошо, – сказала экономка, присев в неглубоком реверансе. Она была очень удивлена выбором имени.
– Мадам, я шучу, вы же не думаете, что я захочу оставить собаку? Отведите в участок обоих! И собаку, и ребенка – пусть полиция занимаются поиском родных девочки. И не нужно меня больше беспокоить по этому поводу.
– Но, сэр, – возразила тучная дама. – У Лидии нет дома.
– Не далее, как шесть часов назад, – взглянув снова на часы шейха, грозно сказал Николай, –