Впусти меня. Юн Айвиде Линдквист
отнесу тебя туда, откуда можно позвонить, хорошо?
– Да. Спасибо.
От этого «спасибо» у него защемило сердце. Да как он мог раздумывать? Что же он за сволочь такая?! Хорошо хоть вовремя опомнился – теперь он поможет девчушке. Он просунул левую руку ей под колени, обхватив другой за шею.
– Так. Сейчас я тебя подниму.
– Мм.
Она почти ничего не весила. Поднять ее было проще простого. Килограммов двадцать пять, не больше. Может, она голодает. Неблагополучная семья, анорексия. Может, отчим обижает. Бедолага.
Девочка обвила руками его шею, прижалась щекой к его плечу. Ничего, сейчас он ей поможет.
– Ну, как ты?
– Хорошо.
Он улыбнулся. Внутри у него разлилось тепло. Все-таки он хороший человек. Ему уже представлялись лица товарищей, когда он войдет в ресторан с девочкой на руках. Сначала они решат, что он вляпался в какую-то передрягу, но потом поймут, оценят, и посыплются похвалы: «Молодец, Юкке!» – и все такое прочее.
Он направился к ресторану, погруженный в мечты о новой жизни, которая должна была вот-вот начаться, как вдруг почувствовал боль в шее. Что за черт? Будто укус пчелы, и левая рука невольно дернулась, чтобы нащупать, стряхнуть. Но не мог же он отпустить ребенка.
Он безуспешно попытался наклонить голову, чтобы хоть что-то разглядеть, но у него ничего не получалось, так как голова девочки крепко прижималась к его скуле. Руки ее крепче впились в его шею, боль усилилась. И тут он понял.
– Какого черта?!
Он почувствовал, как заработали ее челюсти. Боль в шее становилась все невыносимее. За шиворот потекла теплая струйка.
– Прекрати!
Он разжал руки. Это было даже не осознанное решение, а рефлекс – скорее скинуть эту пакость со своей шеи!
Но девочка не упала. Вместо этого она железной хваткой вцепилась в его шею – бог ты мой, откуда в таком маленьком теле столько силы! – и обвила его ногами. Как пятерня, стиснувшая куклу, она крепко обхватила его, не переставая работать челюстями.
Юкке вцепился ей в затылок, пытаясь оторвать ее от своей шеи, но это было все равно что пытаться голыми руками отломать от березы гриб-паразит. Она не шелохнулась. Ее хватка вытеснила последний кислород из его легких, не позволяя сделать новый вдох.
Спотыкаясь, он сделал несколько шагов назад, хватая воздух ртом.
Челюсти девочки перестали ходить ходуном, и теперь раздавалось лишь тихое чавканье. Она ни на секунду не ослабляла хватку; наоборот, присосавшись к ране, она сжала его еще сильнее. Глухой хруст – и грудь Юкке наполнилась болью. Сломалась пара ребер.
На то, чтобы закричать, не хватало воздуха. Он что есть силы бил кулаками по голове девочки, шатаясь из стороны в сторону среди сухих листьев. Вокруг все кружилось. Далекие фонари плясали перед глазами, как светлячки.
Наконец он потерял равновесие и упал на спину. Последнее, что он услышал, – это шорох листьев под головой. Спустя долю секунды его голова ударилась о каменную плиту и мир погрузился во тьму.
Оскар лежал в постели, уставившись на обои, сна ни в одном глазу.
Сегодня они с мамой посмотрели