Романс о великих снегах (сборник). Николай Гайдук
как это… – женщина поморщилась, – неприятно. – Почему? Нормально. Ладно, пойдём, искупнёмся, а то припекает. – Мужчина встал и сделал вид, что к чему-то старательно принюхивается. – Ты разве не чуешь? Нет?
Палёной шерстью пахнет из-под мышки, не говоря уже про всякие другие симпатичные места. Пошли, а то сгорим.
– А вот, – протянула жена, – солнцезащитный крем.
– Ну, давай. Я сейчас буду как этот, как крем-брюле.
Оба они – стройная женщина и плечистый, мускулистый мужчина – оказались такими незагорелыми, будто их обсыпали мукой или аккуратненько побелили известкой.
Люди, купавшиеся неподалёку или идущие мимо, непроизвольно оборачивались – с любопытством глазели. Но в основном глазели-то – на женщину. И глазели преимущественно только мужчины – как магнитом тянуло. Примерно так подсолнухи крутят свои головы в сторону солнца – посолонь, как говорили в старину.
Женщина эта была, как сказано выше, красоты изумительной, сногсшибательной. Даже в тёплых тяжёлых «доспехах», какие приходилось зимой носить, она заметно выделялась в кругу своих подруг или знакомых – трудно глаз отвести от простого и в то же время почти иконописного лица. А уж когда она снимала шубу – сразу проступала дивная фигура, стать. А когда с неё слетало платье, как теперь на пляже, у многих мужиков от зависти ломило зубы – вот она, прекрасная мадонна, чистейшей прелести чистейший образец.
Мужу, с одной стороны, конечно, приятственно обладать такою шикарною супругой. А с другой стороны – чёрт возьми! – нигде невозможно спокойно пройти. И пялятся, пялятся – как только шары не лопнут. Муж начинал подспудно ревновать, слепое раздражение вскипало.
– Солнце тут не любит новичков! – Он покосился на очередного ротозея с такими тугими плавками, словно туда подложили камней. – Пойдём, ещё разочек искупнёмся и в номер. А то с непривычки обгорим и облезем. И не обрастём. Хо-хо.
По дороге они завернули на рынок, изумивший необъятным изобилием. Голову кружили запахи восточных разноцветных специй. С прилавка в рот готовы прыгнуть орехи в меду и в инжирном варенье – традиционное греческое лакомство. Алыча смотрела светло-карими глазами, персики лучезарно подмигивали, сбрызнутые водой. Тут – пахучими курганами взгромоздились: кизил, курага и фундук. Там – шелковица, черешня. А дальше – арбузы, абрикосы, дыни, алыча виноград…
Русский покупатель за голову схватился.
– Всё есть у вас! – шутливо сказал торговцу. – А как насчёт сала?
– Салола? – Черноусый горбоносый торговец, не мигая, посмотрел на весельчака. – Салола нужна?
Беспечный покупатель тогда ещё не знал, что салола – это сабля с раздвоенным остриём и эфесом с прямыми крыльями. Но покупатель интуитивно почувствовал, как черноусый торговец напрягся, глаза стали серьёзными, жёсткими.
– Да нет, извините, – смутился покупатель, – нам бы только вкусную бутылочку и хорошей закуски. Вы слышите? Алё!
Горбоносый крымский татарин – или кто он? – не смотрел уже