Искушение. Владимир Уланов
несколько часов показалась целая сотня всадников. Стрелецкий сотник, увидев их, забеспокоился, подбежал к графу, закричал:
– Так вот вы кого ждали! А я, дурак, поверил вам!
Сотник так и не успел ничего предпринять. Отряд окружил лагерь путников, а к шатру изгнанников подъехали всадники.
Марина с любопытством вглядывалась в прибывших гостей, пытаясь угадать, кто же из них самозванец.
Неожиданно перед ней появился самый настоящий мужик с грубыми чертами лица, с прямыми темно-русыми засаленными волосами, с глубоко посаженными глазами неопределенного цвета, приземистый, с крупной головой и походкой враскачку. Новоявленный царек широко улыбнулся, обнажив желтые лошадиные зубы, воскликнул, как будто они расстались только вчера:
– Ну, наконец-то! Вот и царица моя!
Самозванец распростер руки для объятий. Но ясновельможная пани подставила ему руку для целования: тот неумело облобызал пальцы. Марина украдкой брезгливо обтерла платочком руку. Граф Юрий пригласил новоявленного государя в шатер для разговора.
Разговор между Мнишеками и тушинским царьком был долгий и велся с глазу на глаз. Все понимали шаткость положения самозванца, но каждый из них жаждал власти, денег и высокого положения. Глядя на новоявленного царя, Марина видела в нем неотесанную грубость, неумение вести себя в обществе, думала, что царь из него будет никудышный и положение у нее при немшаткое и унизительное.
«И это теперь мой новый муж? Да как с таким уродом разделять ложе? Нет, ни за что!..» – кричала и противилась ее душа.
Но когда она думала о царском престоле, все противоречия и отвращение гнала от себя. Шапка Мономаха застила ей глаза. Она хотела быть царицей – и все тут!..
Отец и самозванец вели торг. Продавали и покупали ее. Торговались за ее будущее отчаянно. Марина отвлеклась от своих мыслей, прислушалась к разговору.
– Пока не сядешь в Москве на трон, будете жить с Мариной как брат с сестрой, без брачной постели, – предъявил требования граф.
– Нет, я с этим не согласен, женой она мне станет сегодня же, в эту ночь! Если это не случится, то я буду искать другую жену на царский престол, а вас утопим в реке как самозванцев!
После его слов наступила гнетущая тишина, дело принимало серьезный оборот, но тут с места встала Марина; поджав губы, заявила:
– Хорошо! Я согласна разделить с ним супружеское ложе, все должно быть так, как у мужа с женой, и это должны знать и видеть люди – иначе нам не поверят, – и, обратившись к отцу, распорядилась: – Вели подать вино и закуски.
Стол слуги накрыли в шатре. Состоялся первый семейный ужин Богданки с Мариной и ее отцом. Разговоры, в основном, вели новоявленный муж и граф. Марина молчала, только часто прикладывалась к кубку с вином, видимо, надеясь на забвение, чтобы первая их брачная ночь была не так отвратительна.
Совместный ужин закончился далеко за полночь. Граф удалился почивать в свою палатку, а Богданка со своей женой остались один на один. Новоявленный царь, не теряя времени, схватил Марину в охапку,