Тайна двух океанов. Победители недр (сборник). Григорий Адамов
были тоже кораллы, и даже пестрый мох между ними состоял из миллионов и миллиардов крошечных живых цветков.
Сад жил и укрывал в себе – в своих расселинах, тоннелях, гротах, больших и крохотных пещерах, в сплетениях своих стволов и ветвей – большую, яркую, кипучую жизнь. Тучи блестящих, словно отлитых из пестрого, разноцветного металла, рыб – от самых крохотных сардин до крупных, ярко раскрашенных рыб-попугаев – носились, словно тропические птицы, в коралловой чаще. Красивые прозрачные рачки лазили по веткам. Бесчисленные красные, желтые, оранжевые морские звезды медленно передвигались по дну, по скалам, по коралловым стволам, подтягиваясь своими ножками к ближайшим предметам.
Разноцветные офиуры, ближайшие родственники морских звезд с длинными, тонкими, гибкими, как плети, лучами почти кувыркались на коралловом мху, ища добычи. Черные морские ежи, с рассеянными по всему круглому телу голубыми пятнышками, целыми стадами ползали повсюду. Полчища самых разнообразных ракушек и морских улиток местами сплошь устилали дно и коралловый мох. Яркие пучочки и ажурные веточки жабер трубчатых червей выглядывали из их тонких трубочек. Мириады крохотных, окрашенных в яркие и блестящие цвета рачков, червяков, морских паучков, улиток ползали, прыгали, выбегали и вновь прятались в мельчайших щелях, ямках и трещинах, среди цветистой роскоши этих каменных животных.
Застыв на месте, Павлик смотрел широко раскрытыми глазами на эту феерию, на эту бесшумную кипящую жизнь. Но совсем близко от него, при первом его грубом вторжении, вся эта жизнь мгновенно замерла, скрылась, исчезла. Закрылись коралловые цветы, втянулись внутрь их лепестки, попрятались в глубине чащи крохотные рыбки, червяки, паучки. Серая, бесцветная, мертвая пустыня окружала Павлика.
Он поднял голову и над собой, у отвесной скалы, увидел стаю крупных рыб. Это были скарусы – рыбы-попугаи. Красота и гармония их расцветки могли привести в восторг самого строгого ценителя живописи. Природа, казалось, использовала все цвета, все оттенки и переходы, какие только можно было найти на ее богатой, неисчерпаемой палитре красок, чтобы перед этими морскими попугаями потускнела красота самых ярких тропических птиц.
Рыбы-попугаи висели головами вниз, тихо шевеля серовато-фиолетовыми, в нежных красноватых пятнах хвостами, окаймленными белой полосой. Они старательно объедали маленькими толстогубыми ртами нежные коралловые веточки на скале. Порою одни из них с наполненным ртом долго и рассеянно, как жвачку, прожевывали пищу. Немного выше Павлик заметил трех крупных рыб-попугаев, окруженных небольшой стайкой мелких сине-полосатых губанов. Павлик сразу не понял, что делают эти губаны вокруг смирно висевших в воде огромных по сравнению с ними скарусов. Ему показалось сначала, что губаны вцепились в них со всех сторон и хотят разорвать на части. Но, приглядевшись, Павлик неожиданно и громко рассмеялся.
– Парикмахерская! Рыбья парикмахерская! – закричал он, не в силах удержаться от смеха.
Округлые головы попугаев, их щеки и жаберные крышки с плотно сидящими крупными яйцевидными