Гой ты, Русь моя родная (сборник). Сергей Есенин

      Матушка в Купальницу по лесу ходила,

      Босая, с подтыками, по росе бродила.

      Травы ворожбиные ноги ей кололи,

      Плакала родимая в купырях от боли.

      Не дознамо печени судорга схватила,

      Охнула кормилица, тут и породила.

      Родился я с песнями в травном одеяле.

      Зори меня вешние в радугу свивали.

      Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,

      Сутемень колдовная счастье мне пророчит.

      Только не по совести счастье наготове,

      Выбираю удалью и глаза и брови.

      Как снежинка белая, в просини я таю

      Да к судьбе-разлучнице след свой заметаю.

      Зашумели над затоном тростники.

      Плачет девушка-царевна у реки.

      Погадала красна девица в семик.

      Расплела волна венок из повилик.

      Ах, не выйти в жены девушке весной,

      Запугал ее приметами лесной:

      На березке пообъедена кора, –

      Выживают мыши девушку с двора.

      Бьются кони, грозно машут головой, –

      Ой, не любит черны косы домовой.

      Запах ладана от рощи ели льют,

      Звонки ветры панихидную поют.

      Ходит девушка по бережку грустна,

      Ткет ей саван нежнопенная волна.

      Троицыно утро, утренний канон,

      В роще по березкам белый перезвон.

      Тянется деревня с праздничного сна,

      В благовесте ветра хмельная весна.

      На резных окошках ленты и кусты.

      Я пойду к обедне плакать на цветы.

      Пойте в чаще, птахи, я вам подпою.

      Похороним вместе молодость мою.

      Троицыно утро, утренний канон,

      В роще по березкам белый перезвон.

      Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.

      Выходи встречать к околице, красотка, жениха.

      Васильками сердце светится, горит в нем бирюза.

      Я играю на тальяночке про синие глаза.

      То не зори в струях озера свой выткали узор,

      Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул

      за косогор.

      Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.

      Пусть послушает красавица прибаски жениха.

      Ты поила коня из горстей в поводу,

      Отражаясь, березы ломались в пруду.

      Я смотрел из окошка на синий платок,

      Кудри черные змейно трепал ветерок.

      Мне хотелось в мерцании пенистых струй

      С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй.

      Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня,

      Унеслася ты вскачь, удилами звеня.

      В пряже солнечных дней время выткало нить…

      Мимо окон тебя понесли хоронить.

      И под плач панихид, под кадильный канон,

      Все мне чудился тихий раскованный звон.