Русские на Афоне. XIX-XX век. Павел Владимирович Троицкий
слабое сопротивление. Разбойники прошлись по всем кельям скита, забрав, все что там еще оставалось. Интересно, что они применили довольно оригинальный прием. Заняв кириакон, они ударили в колокол, зная, что их соотечественники (не поворачивается язык назвать их единоверцами47) соберутся в собор. Когда это произошло, то они всех связали. А сами спокойно разошлись по пустым кельям для грабежа. Случались недоразумения. Некоторые мирные жители, спасаясь от разбойников, наивно пытались найти убежище на Афоне. Турки же принимали их за самих разбойников и частью убивали. Частью продавали в рабство.
Среди пиратов особенно прославилась одна четверка. Состав ее любопытен. Трое из них Чакал, Кулакита, Парномус (греч. беззаконный) назывались капитанами, а четвертый, предводитель джентельменов удачи, был монахом из карейской кельи, принадлежащей Святопавловскому монастырю. Турки никак не могли справиться с этими разбойниками. И пошли на мирные переговоры. Оставив пятерых турок в качестве заложников у разбойников, пригласили главарей в Кутлумуш к главному турецкому чиновнику. Разбойники явились. Чиновник стал убеждать их бросить свое дело, объясняя, что у турок нет большого желания пребывать на Афоне и гоняться за ними вместо того, чтобы жить дома и заниматься хозяйством. Выслушав это увещевание, разбойники все равно стали продолжать свои занятия. В том числе и монах. Иноки всеми средствами убеждали его обратиться к молитвам и посту, а не разбою, но он не желал их слушать, пока с ним не произошел случай, вразумивший его. Однажды разбойники отдыхали в одном из своих убежищ. Надо сказать, что порох они хранили особым способом: в высушенных дынях, предварительно очищенных от сердцевины. Один из разбойников, балуясь, тыкал шомполом в одну из дынь. Порох взорвался, но никому не причинил вреда, только ружье одного из разбойников неожиданно выстрелило и ранило в плечо злополучного монаха.. Рана была легкой и монах быстро поправился, но через некоторое время оставил свое не монашеское делание, приняв это случай за Божие указание. Он вернулся в свою келью и через некоторое время умер в покаянии.
Казалось бы, катастрофа 1821 года должна была многому научить афонских монахов, но когда началась другая авантюра в 1897 году48, Афон опять оказался в центре событий. Хотя он был вне опасности военной, но оказался в самом центре событий в духовном смысле. И опять искушение национализмом захватило греческую душу. Среди греческих монахов развернулась агитация, активно проводимая некоторым народным обществом («эфники Этерия»), которое и втянуло Грецию в очередную авантюру. И греческие монахи тут же сбросили с себя монашеские одежды и отправились в греческую армию. Таких оказалось не менее 300 человек. То, что иноки так просто променяли духовную брань на физическую, считая последнюю более эффективной, говорит о плачевном состоянии греческого монашества в то время. Дух национализма захватил и более почтенных монахов, и дело дошло до того, что даже Протат прекратил
Автор «Записок инока-афонца о своем путешествии по святогорским обителям и пустыням …», повествуя о неисчислимых страданиях афонских монахов от турок, и даже более от разбойников, считает необходимым сделать оговорку: «Выше, кажется, уже было говорено, что собственно разбойниками и тогда и теперь называются не турки, а христиане и единственно греки, которые в то время, беспощадно убивая везде попадавшихся турок, и разграбляя их имущества, ни сколько не щадили и христиан, и монахов, вымогая у них деньги и пожитки». Душеполезный собеседник , 1904, №9, стр. 272.
Здесь мы ничего не говорим о другой авантюре 1854 года. Войско партизан под предводительством Чама пришло на Афон с целью привлечь монашествующих в свой отряд и развернуть военные действия в Уделе Божией Матери. Только благодаря заступничеству Божией Матери эта история не закончилась трагически для Руссика и др. русских обителей. К Свету вып. 18, История Русского на Афоне Свято-Пантелеймонова монастыря 172 –178.