Закрытая переписка Б. Стругацкого. Прижизненный вариант некролога. Здесь можно ознакомиться с последней перепиской, удаленной с сайта Б. Стругацкого. А. Аруунас

      Сюжет для бесстыдных насмешек автора и то, что москвой на протяжении всей ее истории стыдливо прячется, как прячут стыдную болезнь: что без некой навязанной ими другим идеологии невозможно никакими легальными средствами удержать под тазом Большой Кормушки все те пресловутые девять часов континентальной географии… – эпический сюжет, достойный альбома Pink Floyd, по понятным причинам оказался, пожалуй, для всех них наиболее болезненным актом чистого искусства художника. Просто говоря, то, что является достоянием и жемчужиной свободного мира, свободу, москва позволить себе не может. Ни о какой свободной публикации книг и стране «тысячи культур» там, где только появилось лицо русской национальности и его баня, не может идти речи. Проблема в том, что автор обожает называть вещи своими именами. Сядем все поудобнее и прислушаемся тоже. Имена эти не всегда явные, у автора несомненно были более важные дела, но даже в художественной обработке его импровизации – бóльшая реальность, чем засовы навязанной идеологии. По мнению москвы и Большой Кормушки – «русской цивилизации», право называть вещи, неважно, сколько других этнических видов на той географии обитает, есть только у них. Как они утверждают, они разумнее (в силу какого-то особенного происхождения). Что как минимум спорно. «Русский человек» (как они с вздрагивающий нежностью сами себя называют) в силу некоего особенного расположения к нему со стороны эволюционного развития, а также личной признательности господа бога располагает тем-то и тем-то, чего нет у тех-то и тех-то (список никогда не прилагается, но все сразу понимают, о ком идет речь). Причем чем именно и конкретно они располагают, вы нигде не найдете тоже, и это уже повод как минимум для сюжета. Причина, почему то, что они называют, с пугающим постоянством оказывается всем чем угодно, но только не тем, чем оно на деле является, показалась автору достойной если не темы специального исследования в анналах современной истории, то по крайней мере остроумного анекдота – в тех же анналах.