Личные вещи. Стихи. Влад Южаков
пор молчания обет
Даю, поскольку рано лезть в бутылку).
А он хватает ломтик ветчины,
Лежащий под румяным сдобным тестом,
И даже объявление войны
Его сейчас навряд ли сдвинет с места.
16.30
Он ест, не замечая никого,
Чтоб мне и прочим смертным было ясно:
Он – Времени хозяин полновластный!
Причём, что характерно, моего…
И что ему падение комет,
Приток мигрантов, акты терроризма
И даже часовые механизмы
На фоне недоеденных котлет?
Устои мироздания поправ,
Он смотрит вдаль бесстрастно и бесцельно,
Забив на всех и каждого отдельно.
Эй, часовщик, а ты, пожалуй, прав…
Смешная жизнь с сумою на плече —
Ты мне награда, или же расплата?
Вот на стене часы без циферблата
Идут. Куда? И главное – зачем?
Как жаль впустую прожитые дни!
Но пробил час – вставляю ногу в стремя.
Отныне мне не наплевать на время!
Часовщика беру за воротник
(Застиранный халат трещит по шву)
И тычу носом в грязную посуду:
«Обед давно закончился, паскуда!».
Ах, если б это было наяву…
17.00
Но за окном по-прежнему зима,
А здесь, уже, похоже, дело к лету.
И часовщик опять жуёт котлету.
И я стою. И на плече сума.
Курортник
Прекрасны попа, грудь, лицо…
Вот, кто достоин быть венцом
Природы!
Изгибы бёдер, влажный рот…
Кульков подумал: «Не курорт —
Дом моды!».
Без шансов – слишком он коряв…
Скорбит в шезлонге, потеряв
Дар речи.
Но чу! Его манит рука:
«Давайте выпьем коньяка
За встречу».
Кульков в восторге: «Вашу мать!
И я сумел за хвост поймать
Удачу!».
Но всё испортила жена:
«С утра не сделал ни хрена
На даче!
Зато поддатый каждый день!
Нет, объясни, куда ты дел
Зарплату?».
Кульков, очнувшийся от грёз,
Вздохнул и вновь воткнул в навоз
Лопату.
Русская матрица
Васильков двести грамм коньяка заказал —
Отправление поезда лишь через час.
Вдруг подходит Морфеус, и смотрит в глаза,
И пилюли суёт, благородством лучась:
«Сделай правильный шаг – или в ад, или в рай.
Ошибиться на этом пути не моги!
Это твой исключительный шанс! Выбирай —
Или в Беверли-Хиллз, или в Нижний Тагил».
Васильков озадачен: «Да ну, ерунда…
И потом, я же даже с тобой не знаком!
Да к чему мне? Ну что я, пилюль не видал?
Подожди, дай хотя бы запью коньяком…».
Он покорно пилюлю с ладони слизал,
И немедля вокруг начались чудеса:
Задрожали кабак и Казанский вокзал,
Заплясали